Сжимая в другой руке деньги, которые заработал, доставляя террористам оружие, он пришел в бордель. Он разыскал Мадам и дал ей столько денег, сколько она запросила за меня.
Я не знала, что мне купили свободу.
Из-за двери моей спальни Арто сказал, что вернулся за мной.
— Я еще больна. Я не хочу никого видеть.
Он вломился в мою комнату, и я ударила его. Он рухнул на пол, прямо на сломанную руку. Когда он вскрикнул, я удивилась.
— Ты же еще мальчишка, как ты умудрился так серьезно пострадать?
Его рука была вывернута под немыслимым углом.
Теперь я понимала, что кому-то может быть больнее, чем мне. Нагнувшись, я втащила его тело к себе на бедро, как можно выше. Я просто хотела с ним трахнуться. В это мгновение боль была для него тем же самым, что и сексуальное наслаждение. Для меня же каждый участок моей кожи стал отверстым проходом; потому все части его тела могли сделать и делали со мной все что угодно.
Мы дивились своим телам.
Арто переписывает свое письмо:
Говорит О:
Я никогда больше не видела Арто.
Ослабев не только из-за побоев, но и из-за того, что его покинула богатая подруга, В начал сходить с ума.
Он узнал, что этот парнишка и я влюблены друг в друга. Он начал преследовать Арто по трущобным улицам, которые все более и более смердели революционерами, по тупиковым проулкам. В одном из них он выстрелил в юного поэта и оставил его там умирать.
В те дни повсюду было слишком много тел, чтобы говорить об убийстве.
Когда я услышала об этом, мне уже не было дела, что случится с В. Я ушла из публичного дома. Для меня во всем мире не осталось больше мужчин.
Когда-то я разыскивала в своих грезах отца, а нашла молоденького и безумного паренька, которого потом убили.
Я стояла на краю нового мира.