Лодка на двоих (СИ)

Распахнувшись, об стену грохнула входная дверь. В зал вошли мужчины из свиты герцога, которых несколько часов назад отправили в погоню. Но с ними никого не было. Ни живых, ни мертвых. Указательный палец Алвиза замер в воздухе, не коснувшись стола. Инрейг внутренне напрягся.

Один мужчина, тот, что был одет богаче остальных, сделал шаг вперед и сказал:

— Мы обыскали все… заглянули под каждый куст, но их нет мой господин…

Алвиз молчал, тогда мужчина, что сообщил о неудаче, продолжил:

— С рассветом мы отправим людей по фермерским деревням, она ранена и серьезно, Деай — чужак, далеко они уйти не смогут. Фермеры выдадут их, даже не нужно будет обещать вознаграждение. О том, что девушка, ваша сестра, господин, поняли бы только столичные жители, фермерам же невдомек. А в Мальвару они не сунуться, им не пройти через посты.

— Думаю, он прав, — решился сказать Анрест и тут же словил на себе взгляд придворного полный благодарности, — она оставалась тут, потому что границы были закрыты, твоя сестра всего лишь девчонка, которая практически не покидала дворца, найти проводника через горы у нее, видимо, не получилось. Как только узнала, что границы открыты, сразу же отправилась в путь. Как она встретила посла уже не важно. Если она не умрет за ночь от потери крови, мы ее найдем утром.

Алвиз, при словах о вероятной смерти сестры вдруг вздрогнул, Анрест удивился, неужели старший брат проникся к девушке состраданием, но в следующий момент герцог сказал:

— Она нужна мне живой, Деая можете кончать на месте, где найдете, главное избавьтесь от тела.

Никто не посмел возразить герцогу, хотя все понимали, что вероятность найти Айлил Глацио утром живой крайне мала. С раной, что нанес ей брат пару часов назад, девушка могла не дотянуть до утра, если уже не умерла на руках Юстаса Деая.

— Нужно выяснить, где свита Деая, — сказал герцог и указательный палец вновь ударил стол, — и почему лорд не с ними, а как нейдете, избавьтесь от них, да так, чтобы никто не видел, мне сплетни не нужны. Амитолу я завтра же составлю письмо, расскажу, как его посол попал в засаду к разбойникам, уверю его, что все виновные пойманы и жестоко наказаны.

Герцог замолчал, надолго воцарилась тишина, свита не смела двинуться с места, мужчины стояли столбами посреди зала, пока Алвиз не сказал:

— Сядьте.

— Хозяин! — Кликнул хозяина постоялого двора Анрест, — неси ужин! Мы голодны!

Мужчины расслабились, и тихо переговариваясь между собой, расселись за близстоящие столы. На кухне загремела посуда. Предусмотрительный хозяин, давно осознав кто, наведался к нему в гости, заблаговременно приготовил ужин для столь важных постояльцев этой ночи. Через минуту на столах появились блюда и кувшины, еда была простой, но очень вкусной, вино дешевым, но сладким и бьющим в голову. Герцог, успокоенный словами Анреста, с удовольствием плотно поел, от чего почувствовал себя еще лучше.

По мнению герцога, утро обещало быть занятным.

Глава 16

Утро следующего дня не было занятным, как впрочем и через… Во дворце стояла оглушающая тишина, особенно после того как Алвиз опрокинул горячий суп прямо на очередную соискательницу его руки и сердца. Девушка, принадлежащая старинному и очень богатому аристократическому роду, отдаленно напоминающая герцогу его младшую сестру, была просто безупречна за столом, она не шумела, не смеялась, не была навязчивой, не была капризной. Она с достоинством отвечала на его вопросы и молчала, когда ее ни о чем не спрашивали, только ложка в ее руках тихо, постукивала о фарфор суповой тарелки. Но именно этим, своей безупречностью, она так взбесила Алвиза, что тот вдруг резко поднялся и направился к выходу из столовой. Проходя мимо растерявшейся, и все еще сидящей на стуле с жесткой высокой спинкой леди, Алвиз одним пальцем опрокинул тарелку супа прямо на ее колени. От неожиданности, девушка вскрикнула, но в страхе замолчала, а герцог, не оборачиваясь, вышел прочь.

Он мог обманывать кого угодно, но с собой Алвиз Глацио был честен давно, очень давно. С того самого момента как принял себя таким какой он есть, а произошло это ой как рано. Не девушка была виновата, и не суп, который честно говоря, был очень вкусный, а то, что Алвиз все возвращался в памяти и возвращался к моменту, когда увидел свою сестру около конюшни постоялого двора. С Юстасем Деаем. И раскрасневшееся лицо Айлил сказало ему обо всем.