Лодки уходят в шторм

Джаханнэнэ кинулась к нему, цепко сжала его горло. Мамедхан изловчился, полоснул саблей ее по голове. Полголовы Джаханнэнэ упало на плечо Мамедхана, из другой половины толчками ударила кровь. Грузное тело женщины стало оседать, валиться на Мамедхана, закостеневшие пальцы продолжали сжимать его горло. Ослепленный кровью, залившей его лицо, Мамедхан выпустил саблю и стал разжимать ее руки, к нему на помощь кинулись чауш и Забит-эфенди.

Оцепеневшая Багдагюль с криком: "Звери-и!" — схватила саблю и взмахнула ею. Мамедхан успел подставить левую руку. Удар был слаб и не рассчитан — сабля рассекла рукав и содрала кожу. Багдагюль вторично занесла саблю, но грянул выстрел, второй, она застыла с занесенной саблей и рухнула как подкошенная. Забит-эфенди, опуская маузер в кобуру, ногой перевернул ее тело: Багдагюль была мертва. Чауши унесли трупы.

Забит-эфенди потребовал воды, бинтов, йода, перевязал руку Мамедхана.

Молла Керим, бледный как смерть, шептал:

— Да простит вам аллах этот грех!

— Ты, кажется, недоволен? — покосился на него Мамед-хан. — Или для себя берег девчонку?

— Господь с тобой! — замахал руками молла.

— Ты хитрый пес, молла, — недобро усмехнулся Мамед-хан. — С волком заодно пируешь, потом с хозяином горюешь.

— Что за слова ты говоришь, хан-эфенди?

— Не ты ли вместе с ними грабил мой дом? Кто украл мою серебряную посуду?

"Уже успели! Донесли!" Молла испуганно повалился на колени:

— От них спасал! Для тебя берег! Клянусь аллахом!

— Вставай, вставай! Змея змею не укусит. Иди, сгони народ в мечеть и молись за нашу победу! Завтра мы возьмем Ленкорань.

Утром банда Мамедхана ворвалась в Ленкорань. Отряд всадников, не встречая почти никакого сопротивления — ведь основные силы Реввоенсовета находились на астаринском фронте, — захватили районы "чайграгы" и Гала, продвинулся до самого центра, до "Сада начальника". Здесь их остановили.

Заместитель председателя ЧК Савелий Хасиев и Федор Беккер, тоже работавший теперь в ЧК, подняли по тревоге отряд чекистов. К ним присоединились бойцы охраны Реввоенсовета. Завязался бой.

Хасиев послал гонца за небольшим отрядом красноармейцев, оставленным на северном рубеже города, на Форштадте.

Тем временем с юга в город уже вступал пеший отряд банды.

Вот и сам Мамедхан в белой чухе и белой папахе, обливаясь потом от июньского зноя, на белом коне, в сопровождении трех телохранителей торжественно въехал в город. Купцы большого базара встретили его с почестями. У его ног зарезали барашка. Возле мечети под тенистым деревом для него устроили специальное ложе, устланное коврами. Расстелили скатерть, принесли чай и лимонный напиток, тарелки с фруктами и ягодами. В стороне над мангалами жарили шашлык…

…Из ворот Реввоенсовета выкатил броневик — водитель только что наспех устранил неполадки в моторе и с ходу хлестнул по бандитам пулеметной очередью. Несколько всадников упало, другие, отстреливаясь, начали пятиться, отступать к Большому базару. Кое-кто бросил винтовку и поднял руки.

За броневиком, тесня бандитов, продвигались вперед красноармейцы. А следом за ними орава мальчишек, перебегая с места на место, подбирала в подол рубах стреляные гильзы: они сдавали их натронной мастерской и в награду получали кусок хлеба.

Беккер из-за укрытия стрелял из старой винтовки французской фирмы "Лебель". Вдруг к нему подбежал девятилетний Ази, влюбленный в броневик и вечно вертевшийся возле него. Для него было высшим счастьем, когда водитель разрешал ему забраться в машину.

— Дядя Федя, там бандиты… в бане!..

Беккер с двумя бойцами направился к бане, расположенной в квартале, уже очищенном от бандитов. Видимо, купающиеся, уверенные в победе, не знали об этом. В раздевалке один бандит стерег одежду и оружие своих товарищей. Его обезоружили. Беккер вошел в банный зал, наполненный горячим паром и голосами шумно купавшихся бандитов, их было десятка два.

Гулко грянул выстрел, оборвал шум и смех.

— Кончай мыться! — приказал Беккер. — Выходи по одному!

Ази, посмеявшись при виде голых, повязанных банной простынкой "фитэ" бандитов, с одеждой под мышкой выходивших из бани, побежал догонять броневик.

Броневик шел в сторону Большого базара. Вдруг из выхлопной трубы вырвалось три облачка черного дыма, и машина замерла на месте: снова забарахлил мотор!

Подгоняемые турком Забит-эфенди, бандиты приблизились к броневику — пулемету их не достать. Они начали стрелять по броне, бить в нее булыжниками, хотели взломать дверь. Вокруг собрались горожане. Ази протиснулся вперед, сжал со злости кулаки, не зная, что делать.

Двое бандитов пригнали буйвола, привязали конец веревки, накинутой ему на шею, к крюкам броневика и принялись понукать и пинать скотину:

— Чош! Чош!

— Что они делают? — волновался Ази.

— Не видишь: в плен берут броневик, — ответил кто-то.

Буйвол лениво мычал и не трогался с места. Наконец он пошел, броневик медленно покатил за ним. И вдруг — о чудо! — мотор зачихал, затарахтел, и броневик, сбросив веревку, пошел своим ходом.

Мигом все бросились врассыпную. На Большом базаре началась паника.