Лодки уходят в шторм

— Мы помогаем чем можем. Отправили несколько лодок с оружием, боеприпасами и деньгами, да не знаем, дошли ли они по назначению. Из каждых трех-четырех лодок одна непременно попадает в руки врага… — В карих глазах Кирова Коломийцев снова заметил печаль. — Был у нас замечательный товарищ Буниат Сардаров. Осенью прошлого года отправился в Москву, на Первый съезд коммунистических организаций народов Востока. Там его избрали заместителем председателя Центрального бюро большевиков мусульман. Весной он вернулся к нам, мужественно командовал отрядом мусульман во время белогвардейского мятежа… — Киров помолчал. — В апреле мы отправили его с группой коммунистов в Баку. Англичане захватили лодку и всех расстреляли… Путь по Каспию, ты сам знаешь, очень опасен и рискован. Но иного пути у нас на сегодня нет. — Киров снова помолчал. — Кое-что для ленкоранских товарищей повезешь ты. — Коломийцев согласно кивнул. — С вами поедет англичанин Отто Герман. Поможешь ему пробраться из Ленкорани в Баку.

— Когда можно выезжать?

— Так и рвешься в бой! — улыбнулся Киров. — Побудь дней десять, "Встреча" пока на ремонте.

— "Встреча" еще здесь? Хороший катер, и команда отличная. Сергей Миронович, как бы мне повидаться с товарищем Наримановым?

— Так он в Москве.

— Ну да! Эх, не знал… И прошлый раз не застал его в Астрахани.

— Да, тогда он был в Киргизской стопи, на партсъезде. А теперь его вызвали в ЦК по делам "Гуммета".

— Какая досада! Георгий Васильевич Чичерин настоятельно рекомендовал поговорить с ним.

— Да, товарищ Нариман большой знаток Востока. А ты повидайся с его земляками. Тут у нас много азербайджанцев-"гумметистов". В прошлом году после падения Бакинской коммуны перебрались сюда. Большая сила! Крепко помогают нам. Правда, кое-кого Москва вытребовала для работы в центральных органах. Слышал я, и Нариманова хотят забрать у нас. Ничего не поделаешь, Москва есть Москва. И все же отстаиваем каждого из них, они нужны для работы в Закавказье. Вот недавно вернулся из Москвы Дадаш Буниатзаде. Осенью прошлого года он был на приеме у Владимира Ильича, выступил от "Гуммета" на Первом съезде коморганизаций народов Востока, работал комиссаром по делам мусульман Закавказья при Наркомнаце. А у нас он был членом губкома, редактировал татарскую газету "Тартыш"… Колоритная фигура! Из рабочих, в прошлом камнетес, он самостоятельно овладел такими разносторонними знаниями — хоть сейчас наркомом просвещения назначай! — Киров тепло улыбнулся, вспоминая: — Как-то ночью захожу в редакцию, гляжу, читает "Войну и мир". И такой восторг написан на лице! "Ты читал это? — спрашивает меня. — Ты счастливый человек, а я вот только теперь приобщаюсь к этому прекрасному миру". Или, скажем, Гамид Султанов. Образованный, интеллигентный человек, тоже из рабочих. В Лейпциге институт окончил! Мы избрали его членом президиума губкома и губисполкома, заведует земотделом. Командовал мусульманскими отрядами… — Киров продолжал рассказывать об астраханских коммунистах-азербайджанцах, и, слушая его, Коломийцев поражался, как хорошо знает он каждого из них.

Встречи с Гамидом Султановым, Дадашем Буниатзаде, Газанфаро Мусабековым духовно обогатили Коломийцева, он убедился, что, работая в Москве и Астрахани, они сложились как опытные политические и военные руководители и теперь рвутся в Баку, чтобы принять непосредственное участие в борьбе с англичанами и мусаватским правительством.

Коломийцев побывал в затоне, где ремонтировалась "Встреча". Члены команды обрадовались ему.

— С нами пойдешь, Иван Осипович? — спросил машинист Тутин.

— Пойду, если возьмете, — отшутился Коломийцев.

— Отчего ж не взять хорошего пассажира!

— А что, бывают и плохие?

— Да как сказать. Не то что плохие, а очень уж сухопутные. Вот ведь Серго Орджоникидзе, человек храбрый, прямо-таки бесстрашный. Говорят, один, без оружия отправился в аул и сагитировал взбунтовавшихся горцев за Советскую власть. А когда шли на рыбнице из Баку в Астрахань, не вынес штормовой качки, лежал пластом. Не знаю, верно ли, нет ли, ребята говорили, будто он просил: "Остановите лодку, я сойду". Это в открытом-то море!

— Ведь почему так получилось? — вступился за Орджоникидзе командир катера Комов. — Во-первых, вышли они в море тринадцатого числа, во-вторых, их было тринадцать человек, а в третьих, женщину взяли на борт.

— Оно-то так, — согласился Тутин и вспомнил, как стойко держался Коломийцев в штормовую погоду, как он пел песни, когда их катер обстреливало дальнобойное орудие с Баиловской горы.

Дни проходили в бесконечных хлопотах. Коломийцев несколько раз приходил смотреть, как готовят "Встречу" к дальнему переходу, вникал во все дела, ходил в губком и Реввоенсовет, хлопотал о боеприпасах, обмундировании и медикаментах для ленкоранских частей. А долгие летние вечера коротал в обществе англичанина Отто Германа.