Лоенгрин, рыцарь Лебедя

- Благодарю вас, ваша светлость, - прогудел Тельрамунд.

Лоенгрин кивнул, повернулся, пошел обратно, спиной чувствовуя злые взгляды всех прибывших, и старался идти ровно и неспешно.

Чуть позже в зал вошел Перигейл, Лоенгрин спросил с настороженностью:

- Зачем он прибыл на самом деле? Да еще с двенадцатью закованными в полные доспехи рыцарями... которым не уступают их оруженосцы?

Перигейл сказал негромко:

- Вы правы, ваша светлость. Я даже принял их сперва тоже за рыцарей, но тех я знаю всех, а эти... в самом деле оруженосцы, которым пора вручать рыцарские шпоры.

- С такими, - пробормотал Лоенгрин, - можно захватить неслабую крепость даже снаружи!

Сэр Перигейл сказал уклончиво:

- Формально он прибыл принести вам присягу как новому герцогу... Все-таки он якобы болел после вашего поединка, раны заживали медленно, судя по его словам... А на самом деле, гм, я бы посоветовал держать во внутренних покоях усиленный караул. Впрочем, я уже распорядился, как только они показались на дороге к замку. И сразу отобрал самых лучших бойцов. Вы только не отменяйте эти разумные распоряжения.

- Не буду, - пообещал Лоенгрин. - Сам вижу, граф прибыл неспроста.

- Долго готовился, - заметил сэр Перигейл. - Но вот... гм... готов. А что двенадцать рыцарей с ним, так виконта должны сопровождать двое, барона - шестеро, а графа как раз двенадцать знатных рыцарей.

- Все верно, - согласился Лоенгрин, - ни к чему не подкопаешься.

Перигейл оглянулся, еще больше понизил голос:

- Я буду следить, чтобы никто из них не входил в залы с оружием. Мечи и доспехи я велел сдать еще при входе. Уж простите, Нил в такую нору уволок и запер, что даже сам не сразу отыщет.

- Арбалетчиков расставить и внутри, - распорядился Лоенгрин. - В недосягаемости.

- Будет сделано, ваша светлость. Нужно опасаться только ночи, но я с вашего позволения вызову братьев Мюнтенфэрингов. Они живут поблизости и прибудут к вечеру. А с ними, как вы знаете, их дяди и племянники. Все вам верны и преданы, так что у Тельрамунда не будет шансов.

- Делайте, - одобрил Лоенгрин.

Перигейл поклонился и ушел, Лоенгрин вздрогнул, увидев в полутьме темных переходов спешащую к нему женщину в вызывающе красном платье, однако это оказалась всего лишь Эльза.

Она бросилась ему в объятия.

- Как мне страшно...

Он поцеловал ее в макушку.

- Не пугайся, меры приняты. Что у тебя за новое платье?

Она довольно прошептала:

- Нравится? Ортруда посоветовала. Говорит, жене герцога больше идет этот цвет... С графом Тельрамундом прибыли довольно знатные рыцари! Даже барон Питер Бенгстон, я не знала, что и он его вассал. Спрашивал о тебе, а когда я отказалась отвечать, он сказал, что ты, скорее всего, беглый преступник...

Она сжалась в ожидании ответа, даже дыхание задержала, но Лоенгрин рассмеялся.

- В самом деле?

- Да, - сказала она торопливо.

- Почему он так считает?

Гроза не грянула, и Эльза сказала уже чуточку свободнее:

- Во-первых, все бахвалятся своим происхождением... даже если оно ничтожно, а во-вторых, если человек что-то скрывает, значит, у него что-то позорное в прошлом...

Он подумал, кивнул.

- Логично... с позиций брабантской морали. Есть, правда, еще причины, по которым человек может скрывать свое происхождение, но здешнему населению они даже не приходят в голову. Ладно, это все неважно. Мне главное, что ты меня любишь таким, каков я есть, а происхождение не играет никакой роли.

Эльза запнулась, она увидела лицо Лоенгрина, в его глазах отчетливо мелькнуло предостережение.

- Дорогой, - вскрикнула она и прижалась к нему всем телом, - я так счастлива с тобой! Конечно же, мне ничего больше не надо. И кто ты, откуда, кто твои родители - для меня не имеет значения.

Он улыбнулся, поцеловал ее.

- Вот и хорошо, дорогая. Для меня это очень важно. Я искал женщину, которая бы верила в меня! Верила и любила таким, какой я есть... Каким видит меня, которая не нуждается в доказательствах, которая любит именно меня... А теперь беги играй, мне нужно подготовиться к присяге Тельрамунда. Это серьезное испытание для нас обоих.

Эльза прижалась к нему на прощанье еще крепче и, отстранившись, приняла достойный вид и пошла уже так, как должна ходить герцогиня, медленно и степенно, глядя перед собой и не удостаивая никого вниманием.

В ее покоях графиня Ортруда с увлечением показывала девушкам новые способы заметывания краев шелковых платков, которыми будут одаривать своих рыцарей.

Она поднялась навстречу Эльзе, по-матерински обняла ее, поцеловала и спросила жадно:

- Ну как?

Эльза помотала головой.

- Ничего не ответил. Но и не обиделся. Сказал, рад тому, что я его люблю таким, какой он есть.

- Настоящий мужчина, - сказала Ортруда. - Тебе повезло, Эльза. Он вообще просто святой! И невероятно... безукоризнен!

Эльза удовлетворенно улыбнулась.

- Да, он великолепен во всем.

- Придворные и даже рыцари в него просто влюблены, - продолжала Ортруда с восторгом. - Он галантен, отважен, вежлив, всегда готов прийти на помощь, он всегда лучше отдаст свое, чем возьмет чужое...

Эльза кивала, улыбалась, сказала наконец: