Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)

Теперь последуем за Ренаном, несомненным знатоком рассматриваемых времен, в ту почти галиматью, которую он несет: «Ничто не указывает, что ханаанейцы когда — либо были кочевниками. С самого начала они захватили в свои руки торговлю и мореплавание». Захватить «торговлю и мореплавание» — это ведь не фунт изюму как говорится. Захватить такие огромные сферы разделения труда возможно только в большой стране, вернее, на больших просторах. А люди жили в те времена узкими, почти не общающимися между собой племенами, примерно как русская, да и любая другая деревня в 18 веке. Значит, были и такие племена, которые установили связи между ними, вот тогда бы им и пригодилось мореплавание, или хотя бы стадо верблюдов. То есть, ханаанейцы — это и есть торговое племя, просачивающееся сквозь народы как расческа в волосах.

И далее: «У несемитов на каждый жизненный случай имеется по богу. Семит же во всех случаях возносит молитву одному и тому же богу. Единый господин заботится обо всем. Этот господин у различных племен носит различные имена: здесь называют его El или Alon, или Eloch, там — Elion, Saddai, Baal, Adonai, Ram, Milik или Moloch. Но все эти имена — почти синонимы». Где же Ренан нашел несемитов среди семитов? У нас ведь все так называемое «афразийское дерево языков» — семитско — хамитское (Сим да Хам) и даже Средиземноморье к нему относится согласно энциклопедии. И что это за такое, когда наш современный Бог с большой буквы и для всех народов (Елох, Аллах) «почти синоним» Дъяволу? Ведь и Ваал, и Молох — дьяволы. Хотя Молох — всего лишь дьявол стяжательства. И надо всего лишь предположить, что это боги торговых племен, которые немного отличаются друг от друга как, например, родные братья, но составляют одну семью. И именно их тогда имеет в виду Ренан под словом семиты. А несемитов Ренан характеризует следующими словами: «Ничто не могло сравниться с простотой культа у этих древних пастухов. Из внешних изображений семит — номад знал только одно: nesb или masseba — каменный столб, врытый в землю, который освящали, возлив на его верхушку елей». Так русские до прибытия к ним торгового племени из Хазарского каганата тоже молились столбу, только деревянному.

То есть, если не принимать к сведению моей концепции о торговом племени, то выходит галиматья, а если принять — все становится на свои места. Вот, например, большинство исследователей считает, что Hebri (hiber) — еврей (переселенец). И даже египетский фараон Рэ Цесар Хеперу, выходит, тоже «переселился»? И Испанию называют Иберией, а Грузию — Иверией. На чередование «б» и «в» не обращайте внимания, эти две буквы вечно на Западе путаются, Аравия — Арабия и т. д. Главное, что слово переселенец ни о чем не говорит, хотя это и истина. Ренан дошел до того, что перевел евреев как Ibrim, — пришедшие с другого берега. Только не сказал с — какого? А вот когда я сказал, что жизнь торгового племени в том и состоит, чтобы переселяться с места на место из — за возникающей между ними торговой конкуренции, все становится на свои места. Конкуренция же возникает потому, что торговое племя быстро размножается от торговых прибылей.

Во всяком случае еврейский бог Элох, Илу, Али, Эллу, Илия и так далее вплоть до Аллаха, все — древнееврейские, и одно это говорит, что всем нам бога дали именно евреи. И не только богов, но и — эллинов, древних греков. Остается сказать, почему же эллины не иберийцы и не иверийцы? Ведь эллины как раз и находятся между ними. Дело в том, что эллинов так назвали по Второзаконию, а иберийцев с иверийцами — по Первозаконию. Разница большая.

Вернусь — ка ненадолго почти к Адаму и Еве. Вот что пишет Ренан об этих днях: «Мы наблюдаем в глубокой древности два типа морали: арийский и семитический. Строгая моногамия была у первобытных арийцев. Ребенка воспитывали мать и отец. У семитов дух расы был не менее силен, но строгой моногамии не было. Арийский язык стоял гораздо выше, особенно по части глагольных спряжений. Это замечательное орудие, созданное инстинктом первобытного человека. В семитическом языке, наоборот, с самого начала замечается крайняя скудость глагольных форм».