Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть вторая)

Но я не злорадствую, а только объясняю: Эритрея ныне – небольшая страна в Африке, на самом берегу Баб–эль–Мандебского пролива, то есть через Эритрею попадают с юго–запада Аравии в Эфиопию, там как раз есть небольшая речка. Но Эритрея когда–то гремела, как и Эфиопия, входя вместе с нею и длинным–предлинным Йеменом (длиннее раза в четыре нынешнего, вдоль всего Индийского океана) в царство Аксум. То есть, это был мост в Индию. И вообще–то об этом царстве Аксум надо бы забыть, так как еще до него согласно Библии была просто «Эфиопия» и «Эфиопия другая», (см. мои другие работы или самое Библию). Другими словами от Индии до Египта, включая Йемен, была «сборная» Эфиопия. Вот это и было самое первое поле деятельности торгового племени.

Что касается самого коринфского металла, то он у еврея Л. Фейхтвангера называется «коринфской бронзой», происхождение которой Фейхтвангер с полной серьезностью взял у «римского» еврея Иосифа Флавия, частенько ездившего в Палестину с римскими императорами. Но, сдается мне, что этот Флавий жил при Козимо Медичи, работал у Марселино Фиччино в «Платоновской» академии Козимо и писал примерно как Поджо Браччолини, отставной писец, которому сильно удивлялись современники, что он все еще не в тюрьме за подделку документов, (см. мои другие работы).

Так вот, байка о коринфской бронзе у Фейхтвангера такова. В богатейшем Коринфе случился такой большой пожар, что у всех богатеев города все золотые, серебряные и самое малое количество медных блюд, кубков, статуэток и так далее, не считая жениных сережек и браслетов, все поплавилось. Но так как богатств было столь много, что весь этот расплав потек рекой, так что никто не может теперь установить, сколько же там было по отдельности Au, Ag и Cu. Потом, когда пожар закончился, весь этот невообразимый и совершенно неконкретный сплав стал коринфской бронзой. Но так как Cu там было совсем мало, то римляне всю эту застывшую речку привезли к себе в Рим, чтобы делать бюсты своим почившим в бозе императорам. Заодно и историку Флавию отлили из этой коринфской бронзы бюстик, еще живому. Я думаю, за то, что он «правильно», вернее «как нужно», в качестве очевидца через 1500 лет, написал историю Иудеи–Израиля и историю иудейских войн.

Но стоило ли эту байку повторять, если из нее не делать выводов о добросовестности историков вообще. Дело в том, что в Коринфе гореть абсолютно нечему, не считая запасных штанов. Это ведь не современная квартира, набитая пластиком, мебелью и прочими тряпками как боярский сундук в суровом русском климате – шубами и сарафанами. Там же каменные дома с каменной мебелью на каменной земле, а горючих материалов в них, как я уже сказал, одни запасные штаны. Штаны сгорят, и пожар закончится в каждом доме спонтанно, не тронув ни золота, ни серебра, а медь вообще сильно теплоемка и теплопроводна, так что для ее разогрева надо большую кучу дров, с чем в Коринфе – большая проблема.

То есть, я хочу сказать, что пожар до нашей эры там вообще невозможен, притом в целом городе разом, это ведь все–таки не деревянная Москва и не бумажный Токио позапрошлого века. Кстати, согласно русским очевидцам японских пожаров середины 19 века, японцы вообще пожаров не боятся, относятся к ним философски и даже с юмором, хотя вся их бумага и тряпки сгорают подчистую. – Примерно через неделю все их сгоревшие дома из бамбука и бумаги стоят на месте пепелищ, как будто и не было пожара. И если уж историки заикаются о коринфской бронзе, то не лучше ли установить ее истинное происхождение, чем заставлять нас учить пустяки, сказки про Емелю–дурака. Они нам в детском садике надоели.

 

 

 

Только пример, без комментариев

 

 «В остальной части скинии, святилище, помещался стол хлебов предложения, на который возлагались еженедельно (в субботу) возобновляемые двенадцать пресных пшеничных хлебов, по числу колен Израилевых, в два ряда, по шесть хлебов в ряду; а также светильник и жертвенник курения с соответствующими жертвенными орудиями. О столе хлебов предложения говорится: «И сделай стол из дерева ситтим, длиной в два локтя, шириной в локоть, а высотой в полтора локтя. И обложи его золотом чистым, и сделай вокруг его золотой венец (витый). И сделай вокруг его стенки в ладонь, и у стенок его сделай золотой венец вокруг. И сделай для него четыре кольца золотых, и утверди кольца на четырех углах у четырех ножек его. При стенках должны быть кольца, чтобы влагать шесты для ношения на них стола. А шесты сделай из дерева ситтим, и обложи их (чистым) золотом, и будут носить на них сей стол. Сделай также для него блюда, кадильницы, чаши и кружки, чтобы возливать ими; из золота чистого сделай их» <…> «И сделай жертвенник для приношения курений, из дерева ситтим сделай».