Читаем Логическая социология полностью

Необходимо различать социальные законы и то, что мы будем называть социальными нормами. Люди, как правило, не осознают социальные законы и вообще не имеют понятия о том, что таковые существуют в реальности. До сих пор нет признанной научной теории этих законов. Многие (если не большинство) теоретики отрицают их. Люди в своей жизнедеятельности так или иначе сталкиваются с ними, вынуждены как-то считаться с ними или испытывать последствия того, что не считаются с ними. Но при всех обстоятельствах они остаются факторами объективными. Социальные же нормы суть сознательно принимаемые решения людей, регулирующие их поведение, их взаимоотношения, структурирование и функционирование их объединений. К числу социальных норм относятся моральные и юридические нормы, правила этикета и другие. Социальные законы имеют силу, если есть соответствующие социальные объекты. Люди не в силах их отменить и изменить. Социальные нормы имеют силу, если приняты сознательные решения на этот счет и при этом имеются силы, принуждающие людей к соблюдению их. Социальные нормы могут отражать какие-то социальные законы или ограничивать негативные последствия игнорирования социальных законов. Они могут быть отменены, изменены, заменены другими. С их участием и благодаря им могут создаваться социальные объекты. Например, без социальных норм не может сложиться государственная власть и общество в целом. Но при всех обстоятельствах социальные нормы суть факторы жизнедеятельности социальных объектов, а не объективные законы этих объектов.

Необходимо также различать социальные законы и то, что называют модным словом «модель». Это слово многозначно. Им называют общие теоретические конструкции, образцы для подражания и так далее. В методологии науки моделью для объекта А, который хотят изучить с какой-то точки зрения или который проектируют, называют другой объект В, который специально создается или отбирается с таким расчетом, чтобы, изучая его, получить желаемые знания об объекте А. При этом объект В должен быть подобен объекту А, и должны быть правила переноса знаний, полученных при изучении В, на объект А. Запись знаний о законах социальных объектов в некоторой социологической теории не есть модель этих объектов ни в каком из смыслов, в которых употребляется слово «модель». Случай с этим словом есть характерный пример тому, в каком ужасном с логической точки зрения состоянии находится терминология методологии в сфере социальных исследований.

Социальные законы разнообразны. Одни из них (самые фундаментальные) обнаруживаются уже при экспликации понятийного аппарата социальных исследований. Назовем их дефинитивными. Таковы, например, законы, касающиеся основных аспектов, уровней и сфер социальной организации человейников. Выявление других законов предполагает анализ сложных объектов. Назовем их аналитическими. Таковы, например, законы, касающиеся взаимоотношений различных компонентов социальной организации. Третьи фиксируют количественные характеристики объектов и их зависимостей. Обнаружение их предполагает эмпирические измерения и вычисления величин. Имеется группа законов, фиксируемых в той части логической социологии, которую мы называем социальной комбинаторикой. Эти законы являются априорными по отношению к эмпирическим исследованиям.

Число социальных законов не ограничено логически. Их открытие ограничено способностями и потребностями исследователей. Все типы законов, которые можно видеть в естественных науках, в принципе, могут быть открыты и в сфере социальных явлений. Это обусловлено тем, что типы законов характеризуются способами их открытия исследователями, которые (способы) изобретаются самими исследователями в соответствии с правилами логики и методологии науки.

Законы диалектики
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология