Логика бреда

Мегаломанический сюжет с телом, отождествляемым со всеми великими людьми и всей вселенной, является проигрыванием сюжета первотворения, и, соответственно, мегаломаническое равное всей вселенной «грандиозное тело» – это тело первочеловека, из которого творится макрокосм, тело, которое отдается в жертву сотворяемому миру и из которого, собственно, мир и творится[91].

Отзвуки идей жертвенности, соотносимых с диалектикой величия и преследования, видятся в юнговских материалах. Фрагмент, где большую роль играет идея расчленения тела, мы находим в описании случая слабоумной портнихи:

Я имею честь быть фон Стюарт – когда я однажды это затронула, доктор Б. сказал: ей ведь отрубили голову <…> это опять-таки величайшая в мире трагедия – наше высшее Божество на небе, римский господин St. (собственное имя пациентки) высказался с проявлением сильнейшего горя и негодования, вследствие отвратительного смысла мира, где ищут смерти невинных людей – моя старшая сестра должна была так невинно приехать сюда, чтобы умереть – после этого я видела ее голову с римским Божеством на небе – ведь отвратительно, что всегда является такой мир, ищущий смерти невинных людей – С. вызвала во мне чахотку – когда я увидела ее лежащей на похоронной колеснице <…> и Мария Стюарт тоже была такой же несчастной, которой пришлось умереть невинно[92].

Монада означает «один». «Ты царь, живи один…». В чем смысл этой пушкинской строки? Если царь не будет жить один, то его просто разорвут на куски. Вспомним рассказ Кортасара «Менады», где это ритуальное разрывание на куски претерпевает дирижер в конце концерта. Архаический царь – табу, к нему нельзя прикасаться и т. д.