Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях

Возможно, наконец произойдет «дрейф в иррациональное» с «интуитивным акционизмом». Долой весь этот рациональный хлам, покончим со сбором информации, с раздумьями и взвешиваниями! Чутье – это все! И в своих действиях нужно руководствоваться только своей интуицией! (В действительности это означает, что человек не знает, от чего именно его должна вести за собой интуиция.)

Возможно, случится «горизонтальный скачок». Человек удалится в хорошо знакомый уголок на поле действий и станет там возделывать свой маленький, хорошо знакомый садик, который можно окинуть одним взглядом.

Может произойти и «вертикальный скачок». Человек больше не будет заниматься упрямой реальностью, а переключится на покладистое изображение этой реальности в своем собственном разуме. Когда человек смотрит не на реальность, а лишь на то, что он сам о ней думает, управлять ею можно гораздо свободнее! Можно придумывать планы и вспоминать стратегии – просто так, как ему захочется. Нужно только обязательно избегать одного – возобновления контакта с реальностью.

Тому, кто ищет пример сочетания покорно-летаргического существования, отказа от анализа и сбора информации, иного толкования и переворачивания полученных сведений и внезапных приступов брутального акционизма, стоит прочесть дневники Йозефа Геббельса о последних днях Третьего рейха. Там читатель найдет «вертикальный скачок» к Фридриху Великому и российской императрице Елизавете и к финальной фазе Семилетней войны. Есть там и «горизонтальный скачок» к регулированию (вплоть до мельчайших деталей) повседневных дел, которые больше не имели никакого значения, или к проектам новых приказов. Наряду с этим там можно найти и жесточайшие (самим своим абстрагированием от любой морали) и совершенно бессмысленные военные действия.

Мы только что отошли от темы? Какое это имеет отношение к сбору информации и принятию решений?

6. Ход процесса во времени

Пространство и время

Мы живем и действуем в четырехмерной системе, а именно в трехмерном пространстве, имеющем протяженность по вертикали, горизонтали и в глубину, и движущемся – в некотором смысле по оси времени – в направлении «будущего». Когда мы отвечаем на вопросы «когда?» и «где?» по поводу какого-либо события, мы таким образом отмечаем это событие в четырехмерной системе и уже многое о нем знаем.

В своем окружении мы распознаем образы пространства и времени. Мы имеем дело со стульями, столами, домами, автомобилями, улицами и деревьями. Это объекты, пространственные образы, которые с течением времени остаются относительно неизменными и которые мы описываем в речи главным образом при помощи существительных.

Нам также знакомы и временны́е образы. К примеру, мелодия – это временной образ. Она имеет протяженность во времени, а ее специфической особенностью являются взаимосвязи между следующими друг за другом звуками. Действия с пространственными образами обычно доставляют нам мало трудностей. Если мы недостаточно распознали какой-либо объект, мы можем взглянуть на него еще раз и удостовериться, чем именно этот объект является. Обычно мы можем снова и снова наблюдать пространственные образы и таким образом устанавливать их конфигурацию. С временны́ми образами дело обстоит совсем иначе.

День клонится к вечеру; я сижу в своем кабинете, пью кофе, вытягиваю ноги и радуюсь предстоящему спокойному вечеру. События дня еще проходят перед моим мысленным взором, и я размышляю о собрании факультета, на котором вызвала жаркие споры определенная тема – речь шла о распределении кабинетов. Коллега А повел себя с коллегой В грубо, почти оскорбительно. В ответ на это коллега С, который дружит с В, отреагировал очень резко и проявил по отношению к А настоящую агрессию. А потом… ага! Внезапно логика произошедшего стала мне ясна. А грубо обошелся с В, по причине чего С нагрубил А. Это произвело плохое впечатление на других участников собрания. С показался им чрезмерно агрессивным и в целом неприятным человеком. Из-за этого позже у С было мало шансов добиться принятия своего «слабо обоснованного» предложения. Это могло получиться лишь при благосклонном отношении ученого совета, а этого отношения С легкомысленно себя лишил. Ведь предложение С пошло бы против интересов А! Тонко продуманная стратегическая диверсия коллеги А, который весьма элегантно и предусмотрительно воспользовался склонностью С к чрезмерно бурным реакциям!