Логовище дракоптицы (сборник, том 2)

Ладно, это неважно. Тебя не касается то, что произошло. Я разрешаю местным жителям поклоняться мне. Они приносят мне еду и сохраняют для меня уют, а в ответ я гипнотизирую их врагов и охраняю их маленький остров. Это приятная, легкая жизнь, а я так стара.

— Сколько же тебе лет? — спросил Эллиот.

Несколько тысяч твоих лет, ответила дракоптица.

— И ты...

Но дракоптица не дала ему договорить.

Нет, Дэниел Эллиот, я не хочу отвечать на твои вопросы. Меня только тревожит долг, ведь я обязана тебе за спасение своей жизни. Блэйн держал тебя, угрожая твоему будущему. Думаю, я могу помочь тебе и вдвойне наказать его, нарушив его планы. Только не удивляйся тому, что увидишь.

Дракоптица чуть дрогнула и внезапно исчезла. А на ее месте перед Эллиотом возникло толстое, злобное лицо, обширное брюхо и все прочее, что было Хоустеном Блэйном!

— Что ты так пялишься, Эллиот! — прорычал голос Блэйна. — Ты бы удивился, что еще можно сделать при помощи мощного гипноза.

Эллиот протер глаза. Но Блэйн по-прежнему стоял перед ним с самодовольной улыбкой на толстых губах.

— Я хочу вознаградить тебя, — снова раздался голос Блэйна. — Мы с тобой вытащим все из покойного мистера Блэйна, все до последнего кредита, что у него есть, а еще возьмем из его сейфа документы.

— Но... Ты хочешь сказать, что займешь место Блэйна? — спросил Эллиот, чувствуя все вокруг каким-то нереальным, как в сказке.

— На время.

Толстая фигура Блэйна дрогнула, расплылась и вновь превратилась в дракоптицу.

Садись мне на спину, Дэниел Эллиот.

Несколько секунд спустя они уже были высоко в небе, направляясь в Венус-сити.

Lair of the dragonbird, (Imagination, 1956 № 12).

ПЛАНЕТА СМЕРТИ

Я быстро узнал о Планете Семь из Звездной Системы А, хотя это не доставило мне удовольствия. Я вытащил короткую соломинку и первым вышел из корабля Отряда Исследователей. Я успел сделать лишь три-четыре неровных шага по багрянистой траве, когда что-то выскочило из густых джунглей и ударило меня прямо по носу.

Голова кружилась, когда я поднялся на ноги и попытался достать бластер. На этот раз я сумел разглядеть «что это было». Было это размерами примерно с человека, хотя треть его составляла голова, одну шестую — брюхо и половину — огромные, кривые, как у кенгуру, ноги. Еще я успел заметить белые зубы длиной с мой указательный палец, пристальные красные глаза и желтую, чешуйчатую кожу. Затем кенгуриные ноги напряглись, распрямились, и существо врезалось в меня вторично, снова опрокинув на землю.

Скафандра на мне не было, так что я не мог позвать по рации на помощь. Оставшиеся в корабле, вероятно, наблюдали за мной в ожидании удобного случая открыть стрельбу. Я уставился на голову с острыми зубами. Ничего себе отпуск, подумал я. Не успел сбежать от обвинения в убийстве на Веллиране, как рискнул быть проглоченным в этой неисследованной системе!

Но когда уже зубы, казалось, были готовы вонзиться мне в шею, существо начало вдруг подниматься с меня. Потому что, как оказалось, из джунглей вышло еще одно существо. И я понял, что получил отсрочку. Новое существо было еще более примечательным. Оно было тонким и высоким — вдвое выше человека — и с огромными ногами. Больше всего оно походило на телескоп и все было зеленым, со здоровенными, свисающими по бокам ручищами и с чем-то вроде лепестков на самой вершине. Одна из висящих рук схватила сидящую на мне тварь и подняла ее в воздух.

Я снова поднялся на ноги, спрятался в тени корабля и стал смотреть. Зубастое животное билось и извивалось, но существо-телескоп держало его крепко. Я смотрел как оно поднимает зубастика все выше и выше, пока он не оказался над увенчивающими «телескоп» лепестками. А затем рука была разжата.

Лепестки широко распахнулись, принимая животное.

Послышалось чмоканье, и зубастик провалился в лепестковую глотку «телескопа», затем начал медленно проваливаться в его желудок. Я содрогнулся.

Существо-телескоп обхватило себя длинными руками, словно обнимая в радостном танце, и заковыляло обратно в джунгли. А секунду спустя меня окружили товарищи по путешествию.

— Вот так нас тут приветствуют, — только и вымолвил я.