Читаем Логово полностью

Инспектор. Да, мисс Крэй, он убит.

Вероника. Вы знаете, кто я?

Инспектор. Мне очень нравятся хорошие фильмы.

Вероника. Приятно слышать. (Садится на софу слева.) Я приехала в Англию на съемки нового фильма.

Инспектор (обходит софу, направляется к середине). Доктор Кристоу был вашим другом?

Вероника. Я не видела его много лет. Вчера вечером я пришла сюда занять спичек. И первым, кого я увидела, когда вошла в эту комнату, был Джон Кристоу.

Инспектор. Вы очень обрадовались, увидев его?

Вероника. Да, я очень обрадовалась. Это просто прекрасно — встретить старого друга.

Инспектор. Вчера вечером он ответил вам визитом, насколько я знаю.

Вероника. Да, я пригласила его навестить меня после обеда, если он не будет занят. Мы с ним великолепно поговорили о старых добрых временах, вспомнили старых друзей.

Инспектор (направляется к камину). В котором часу он ушел от вас?

Вероника. Честно говоря, не имею представления. Мы беседовали с ним довольно долго.

Инспектор. И все о старых временах?

Вероника. Да, конечно. За эти годы с нами обоими многое произошло.

Инспектор подходит к окну на террасу, закрывает его.

Он добился больших успехов в своей области, как я понимаю. А еще он женился.

Инспектор (направляется вправо). Вы не были знакомы с его женой?

Вероника. Раньше нет. Он представил нас друг другу вчера вечером. Мне показалось по некоторым мелочам, что его супружеская жизнь не вполне счастлива, хотя сам он об этом не обмолвился ни словом.

Инспектор. В самом деле?

Вероника. Я думаю, его жена из тех несчастных женщин, у которых никаких способностей, кроме умопомрачительной ревности.

Инспектор (идет вправо вдоль софы). Может быть, для ревности у нее была причина?

Вероника. Ох, даже не спрашивайте меня. Я еще вчера подумала, что у Джона могут быть неприятности из-за этого визита ко мне. Ревность превращает в чудовище даже самого безобидного человека.

Инспектор. Вы полагаете, что его застрелила жена?

Вероника. Нет, этого я просто не знаю. Моя служанка сказала, что его жену застали здесь с револьвером в руках, а он, мертвый, лежал у ее ног. Но я думаю, конечно, что случаются и более дикие истории.

Инспектор (подходит к письменному столу). Да, все произошло именно так.

Вероника. Я предполагаю, что его жена поймала его вместе с этой скульпторшей.

Слева входит сержант. В руках у него измятая записка.

Инспектор. Извините меня.

Сержант подходит к инспектору и протягивает ему записку.

Вероника. Конечно, разумеется.

Сержант (на ухо инспектору). Он вернулся в три часа. (Уходит направо.)

Вероника. Вообще-то я пришла сюда для того, чтобы…

Инспектор (берет сумку). Забрать вашу сумку, вероятно? Это ваша сумка?

Вероника (в замешательстве). Ах, да! (Встает.) Благодарю вас.

Инспектор. Одну минуту.

Вероника вновь садится на софу.

(Заглядывает в блокнот. Затем мимо софы проходит на середину комнаты.) Доктор Кристоу вернулся домой в три часа утра. Не кажется ли вам, что это не совсем приличный час для возвращения домой женатого мужчины?

Вероника. Мы разговаривали с ним о старых добрых временах…

Инспектор. Вы уже сказали.

Вероника. Наверное, и в самом деле время было более позднее, чем я думала.

Инспектор. Значит, после этого вы доктора Кристоу больше не видели?

Вероника (быстро). Да.

Инспектор. Вы уверены, мисс Крэй?

Вероника. Абсолютно уверена.

Инспектор. А как же быть с вашей сумочкой?

Вероника. О, должно быть, я оставила ее вчера вечером, когда приходила за спичками.

Инспектор. Для вечерней сумочки она слишком велика и тяжела… Я думаю, вы оставили ее здесь сегодня утром.

Вероника. Почему вы так думаете?

Инспектор (направляется к камину, кладет сумку на каминную полку). Во-первых, ко мне попала ваша записка. (Разворачивает записку, читает ее.) “Пожалуйста, приди ко мне сегодня утром. Я должна с тобой поговорить. Вероника”. Написано вполне недвусмысленно, мисс Крэй. Доктор Кристоу, насколько я знаю, на эту записку не ответил. Он не пошел к вам. И тогда вы пришли сюда, чтобы поговорить с ним. Не так ли?

Вероника (встав, направляется к креслу слева, меняет тон). Вы удивительный человек! Наверное, вы знаете все.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза
Нежелательный вариант
Нежелательный вариант

«…Что такое государственный раб? Во-первых, он прикреплен к месту и не может уехать оттуда, где живет. Не только из государства, но даже город сменить! – везде прописка, проверка, разрешение. Во-вторых, он может работать только на государство, и от государства получать средства на жизнь: работа на себя или на частное лицо запрещена, земля, завод, корабль – всё, всё принадлежит государству. В-третьих, за уклонение от работы его суют на каторгу и заставляют работать на государство под автоматом. В-четвертых, если он придумал, как делать что-то больше, легче и лучше, ему все равно не платят больше, а платят столько же, а все произведенное им государство объявляет своей собственностью. Клад, изобретение, сверхплановая продукция, сама судьба – все принадлежит государству! А рабу бросается на пропитание, чтоб не подох слишком быстро. А теперь вы ждете от меня благодарности за такое государство?…»

Михаил Иосифович Веллер

Драматургия / Стихи и поэзия