Логово

Николай толкнул створку, уверенный, что та крепко заперта, но она, к его удивлению, распахнулась.

Это наполнило его нехорошими предчувствиями. Что там внутри, за стеной? Что произошло в его отсутствие?

Он боролся с этими мыслями, пока шел от ворот до «трубы». И тут увидел, что стены пластикового туннеля, соединяющего отдельные здания поселка, распороты, разодраны во многих местах. Казалось, кто-то пробежал здесь насквозь, прорывая стенки и оставляя грязные следы. Увидел Николай и пятна засохшей крови на бетонном тротуаре. Он мог бы принять их за что угодно – машинное масло, краску, – но рядом лежала оторванная, частично скелетированная рука. Нескольких пальцев на ней недоставало.

Рядом в сарае нашлось первое тело. Вернее, то, что от него осталось. Это был Петр, один из мужиков, с которым Малютин особо не общался, но знал, что тот успел послужить в армии и в поселке часто выбирался в караульную службу. Рядом валялась изгрызенная, замусоленная «Сайга», брать которую было противно, но биолог обтер ее тряпкой, проверил исправность, отсоединил магазин. Все патроны были на месте.

Видимо, когда это случилось, Петр отвечал за ворота. И он их открыл, хотя было не ясно: почему? А больше ничего сделать часовой не успел.

Дальше, переходя от дома к дому, Малютин видел только разгром и запустение.

Гермодвери были распахнуты. В комнатах гулял ветер, гонял обрывки полиэтилена и бумаги, наполнитель распоротых подушек и одеял.

Кое-где пол был заляпан бурым. Такие же пятна покрывали стены. Шкафы были разломаны, столы и стулья перевернуты, будто по комнатам носился дикий кабан или горилла.

Кое-где вся посуда была разбита, а пол покрывали россыпи острых осколков. Занавески, простыни были изодраны и воняли псиной, резким запахом звериной берлоги.

Ученый шел, особо не скрываясь. Искал живых – неосторожно и безрассудно. Но поворачивался на каждый шорох, проверяя с фонарем и ружьем каждый темный угол.

Впрочем, он чувствовал, что в этом месте опасности больше нет.

Судя по засохшим остаткам еды в тарелках, разряженным генераторам, испортившейся рыбе в общем холодильнике (куда создания не сумели добраться) – все произошло не сегодня, а пару дней назад.

И тогда, как молотом ударила страшная догадка.

Те люди, о которых говорила Мария… новые пленники Логова – не откуда-то из другой деревни. Это были жители Мирного. Именно их, воспользовавшись отсутствием военных, застали врасплох твари. А он… просто фантастический идиот.

Малютин не нашел ни одного живого, хотя обшарил всю деревню и постучал в каждый дом – даже туда, где все было заколочено и никто не жил годами, – в надежде, что кто-то спрятался и сумел переждать нападение. Тщетно. Никто не вышел на его зов.

Клуб встретил его самым страшным разгромом. Тут как будто прошел Мамай или стая дикий обезьян. Все, что можно было сломать – даже безобидная бытовая техника, – было разбито и сломано.

Здесь он нашел два тела. Опознать не смог, настолько они были обезображены. Понял только, что это женщина и подросток лет тринадцати – даже не понять, мальчик или девочка.

«Они просто поели, что повкуснее. Не смогли сдержаться».

Рвотных позывов больше не было. Только еще сильнее сжимались зубы, и он сам готов был грызть и терзать этих сатанинских отродий.

Старушка, которая умерла во время его последнего патруля, была не так уж не права. Сущности из потустороннего мира действительно ходили по земле и посещали поселок. Только это был отнюдь не бог и не его ангелы.

Склад. Его темные окна казались целыми. Обе двери были заперты.

Это было последнее строение, куда Николай еще не заглянул, но с самой большой площадью. А значит, проверка здесь будет самой опасной. Особенно учитывая отсутствие электричества и огромные подвалы.

Но к счастью, в здание Склада твари не пробились. Николай нашел универсальный ключ, который хранился в кабинете Семеныча, и открыл запасную дверь склада. В шлюзе было чисто и пыльно.

Внутри все было цело. И снова – никого… Видимо, мутанты застали людей, когда те разошлись по домам, и переловили, как зайцев. Оставшихся настигли и окружили в Клубе. А потом, убив несколько человек для острастки, собрали живых в кучу и погнали гуртом по дороге, как пастухи – овец.

Малютин понимал, что нельзя вынимать пробки из ушей. Он помнил, как Великан парализовал волю Токарева, а ведь тот отнюдь не был тряпкой. На обычного человека зов и крик «серых» воздействовали куда сильнее. От этого не просто болела голова – люди либо сходили с ума, либо превращались в послушных манекенов.

Этим можно было объяснить тот факт, что около двух десятков тварей смогли переловить почти сотню людей.

Никто не вышел на его стук. Малютин до последнего надеялся, что в одном из закутков Склада он наткнется на кого-нибудь, кто сумел ускользнуть и спрятаться.