Логово дьявола (ЛП)

У меня нет выбора, кроме как встретить его проницательный взгляд. «Я была, но в моих обстоятельствах были студенты, которые были гораздо более квалифицированными и не получили этого». Например, моя подруга Таниша, которая получила высший балл по SAT и закончила школу как выпускница нашего класса. Я рассказала ей о стипендии, и она тоже подала заявку на участие в программе, но ее сразу же отвергли. До сих пор удивляюсь, почему они выбрали меня, а не ее; если дело касалось выживания в невзгодах, у Таниши была «лучшая» история: ее частично инвалидная мать одна воспитывала не одного, а трех детей, один из них — младший брат Таниши — с особыми потребностями.

«Может быть, они что-то увидели в тебе», — говорит Николай, его взгляд обводит каждый дюйм моего лица. «Что-то, что их заинтриговало».

Я пожимаю плечами, пытаясь игнорировать жар, струящийся под моей кожей. "Может быть. Хотя, скорее всего, это была просто глупая удача. Так и должно было быть, потому что пару месяцев спустя Таниша получила письма о зачислении из всех школ, в которые она подавала документы, включая Гарвард, который она закончила посещать благодаря щедрому пакету финансовой помощи. Не такой щедрой, как стипендия, которую я получил — она закончила школу с семидесятью тысячами долларов на студенческие ссуды, — но достаточно хорошей, чтобы я перестала чувствовать себя виноватым из-за того, что занял место, которое должно было принадлежать ей.

Будучи хорошим человеком, она никогда не делала ничего, кроме радости за меня, но я знаю, как сильно ее опустошил отказ комитета по стипендиям.

— Я не думаю, что это была глупая удача, — мягко говорит Николай. — Я думаю, ты недооцениваешь свою привлекательность.

О Боже. Мое сердцебиение учащается, мое лицо горит невероятно жарко, когда Алина напрягается, ее взгляд метается между мной и ее братом. В его словах нет никаких сомнений, я не отмахиваюсь от него как от случайного комплимента по поводу моих способностей к учебе, и она знает это не хуже меня.

Тем не менее, я стараюсь. Делая вид, будто это все шутка, я широко улыбаюсь. — Очень мило с твоей стороны. Что насчет вас двоих? Где вы ходили в школу?"

Так. Смена темы. Я горжусь собой, пока не осознаю, что если по какой-то причине кто-то из братьев и сестер не пошел в колледж, мой вопрос может их оскорбить.

К счастью, Алина и глазом не моргнула. «Я пошла в Колумбию, а Коля закончил Принстон». Она снова собрана, ее манеры дружелюбны и вежливы. «Наш отец хотел, чтобы мы поступили в колледж в Америке; он думал, что это дает наилучшие возможности».

— Поэтому ты так хорошо говоришь по-английски? — спрашиваю я, и она кивает.

«Это, и мы оба учились здесь в школе-интернате».

— О, это объясняет отсутствие акцента. Мне было интересно, как вы оба умудрились этого не иметь.

«У нас в России тоже были американские репетиторы, — говорит Николай с насмешливой полуулыбкой на губах. Очевидно, он знает, что я пытаюсь разрядить обстановку, и находит мои усилия забавными. — Не забывай об этом, Алинчик.

Его сестра почему-то снова напрягается, а я занимаюсь тем, что убираю остатки своей тарелки. Я понятия не имею, на какую мину я наступил, но лучше не продолжать эту тему. Доедая, я смотрю на Славу и вижу, что он тоже готов.

— Хочешь еще? — спрашиваю я, улыбаясь и указывая на его пустую тарелку.

Он моргает, глядя на меня, и Алина что-то говорит по-русски, предположительно переводя мой вопрос.

Он качает головой, и я снова улыбаюсь ему, прежде чем взглянуть на других взрослых за столом. К моему облегчению, они, похоже, тоже закончили: Николай просто сидел, наблюдая за мной, а Алина грациозно похлопывала по губам салфеткой. Чудесным образом ее красная помада не оставляет следов на белой ткани — хотя, наверное, не стоит удивляться, учитывая, что яркий цвет выдержал всю трапезу, не размазавшись и не потускнев.

На днях я попрошу ее поделиться со мной своими секретами красоты. У меня такое ощущение, что сестра Николая знает о макияже и одежде больше, чем десять инфлюенсеров YouTube вместе взятых.

Я собираюсь извиниться со Славой, чтобы мы могли продолжить наши уроки, когда входят Павел и Людмила. Он несет поднос с хорошенькими чашечками, баночкой меда и стеклянным чайником, наполненным черным чаем. Он ставит его на стол, а Людмила убирает посуду.

«Мне ничего, спасибо», — говорю я, когда он ставит передо мной чашку. «Я не пью чай».

Он бросает на меня взгляд, говорящий, что я немногим лучше дикого животного, затем уносит мою чашку и наливает чай всем остальным, включая моего ученика. Тонкий фарфор выглядит нелепо в его массивных руках, но он ловко справляется с задачей, заставляя меня задуматься, не работал ли он в каком-то элитном ресторане до прихода в дом Молотовых.

«Спасибо за прекрасную еду. Все было восхитительно», — говорю я ему, когда он проходит мимо меня, но он только хмыкает в ответ, складывая тарелки, до которых его жена не успела, в тщательно сложенную пирамиду на подносе, прежде чем унести их все. Только когда он ушел, я вспомнил кое-что важное.