Логово дьявола

Укрытый одеялом до пояса, он лежит наполовину на боку, наполовину на спине, лицо частично повернуто ко мне, а одна мускулистая рука сложена над головой. Некоторые мужчины в покое выглядят моложе, мягче, но не Николай. Сон только усиливает то опасное, животное качество, которое я в нем уловил, даже когда усиливает его поразительную мужскую красоту. С закрытыми глазами я вижу, насколько длинными и густыми его угольно-черные ресницы, как остро очерчены его скулы. Его губы слегка приоткрыты, но даже в этом расслабленном состоянии есть что-то циничное в их изгибе, порочная чувственность в том, как их мягкость контрастирует с оттенком щетины, затемняющей жесткие линии его челюсти.

Я могла бы стоять и смотреть на него целый час, но это было бы жутко, и в любом случае мне нужно вернуться в свою комнату и одеться до того, как проснутся остальные домочадцы. Я не знаю, который сейчас час, но, судя по мягкому свету, просачивающемуся сквозь жалюзи, сейчас не так много времени после восхода солнца, что логично, учитывая, как рано я заснул прошлой ночью.

Бросив последний взгляд на спящего Николая, я на цыпочках выхожу из комнаты. Как я и надеялся, вокруг никого, в доме полная тишина, пока я иду в свою спальню. Меня не особенно смущает то, что произошло — рано или поздно все узнают, что мы встречаемся, — но нам с Николаем нужно сначала поговорить об этом, наряду со всем остальным.

Я до сих пор чувствую себя ужасно из-за того, что подвергаю опасности его и его семью, и только знание того, что у них есть все эти охранники и меры безопасности, мешает мне прыгнуть в машину и все равно сбежать. Ну, это и тот факт, что у меня до сих пор нет ключей от машины.

Я собираюсь серьезно настаивать на том, чтобы они наняли сюда слесаря как можно скорее.

Войдя в свою комнату, я закрываю за собой дверь и собираюсь снять халат, когда замечаю фигуру на своей кровати.

Мое сердце подскакивает к горлу, даже когда я узнаю, кто это.

— Вы с Колей хорошо потрахались? — спрашивает Алина, поднимаясь на ноги, — и когда она неуверенно идет ко мне, босиком и в одном прозрачном пеньюаре, я вижу чересчур яркий блеск ее глаз и понимаю, что она на чем-то стоит.

Что-то более сильное, чем марихуана.

47

Хлоя

"Что ты здесь делаешь?" — требую я, мой пульс учащается, когда она останавливается передо мной, покачиваясь. Если у меня и были сомнения насчет ее состояния, они растворялись, когда я вглядывался в ее огромные черные зрачки и ощущал приторно-сладкий запах ее дыхания. Впервые с тех пор, как я знаю сестру Николая, она не накрашена, ее красивое лицо бледно и одутловато, зеленые глаза в красной обводке и подчеркнуты тенями.

"Я ждала тебя." Ее красивые губы бескровно растягиваются в неровной улыбке. «Мой брат хотел, чтобы вы заплатили за первую неделю вчера к полудню, но я не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вставать с постели до позднего вечера, поэтому я пришла, чтобы отдать это». Она небрежно машет рукой толстому конверту, лежащему на тумбочке.

— Ты была здесь всю ночь ?

Она смеется слишком ярким раскатом звука. «Не глупи. Я оставила конверт и ушел. Но я не могла заснуть, так что сегодня утром я заскочила еще раз, чтобы проведать тебя, а тебя все еще не было. Итак… — Ее взгляд падает на мою одежду. «Ты хорошо провела время, трахая моего брата? Ходят слухи, что у него безумные способности.

Тепло вторгается в мое лицо. — Я думаю, тебе лучше уйти.

"Я буду. Просто скажи мне, Хлоя... Ты уже влюбилась в него? Неужели его красивое лицо заставило тебя подумать, что он твой рыцарь в сияющих доспехах, в конце концов?

Я делаю глубокий вдох. — Алина, слушай… Не знаю, какие у тебя претензии к брату, но я думаю, будет лучше, если мы поговорим, когда тебе станет лучше. Мы с Николаем начали встречаться, но это не значит…

Она наклоняется ко мне. "Бедный ребенок. Он обманул тебя, не так ли?

"Ага." Я хватаю ее за плечи, поддерживая; затем я поворачиваю ее и иду к двери. — Мы поговорим об этом позже.

Она вырывается из моей хватки. «Ты не понимаешь. Я пытаюсь тебе помочь». Ее остекленевшие глаза широко раскрыты, умоляюще. «Ты должна выслушать меня. Он такой же, как он ».

Я не должен слушать, что она говорит в таком состоянии, но я ничего не могу с собой поделать. "Его?"

"Наш отец. Коля — его копия во всем ». Она хватается за лацканы моего халата. "Ты понимаешь? Он монстр, убийца. Он… — Она останавливается, ее лицо становится еще бледнее, когда она понимает, что сказала.

Сбросив с меня халат, она пятится, а я смотрю на нее, и мой желудок скручивает, когда все подозрения, которые у меня когда-либо возникали по поводу Молотова, всплывают на поверхность, как отравленная пробка в колодце. Алина явно не в своем уме, но называть брата убийцей?

Это не то обвинение, которое бросают без причины, даже будучи пьяным или под кайфом.

Она уже тянется к дверной ручке, когда я стряхиваю вызванный шоком паралич и бросаюсь за ней. "О чем ты говоришь?" Схватив ее за руку, я поворачиваю ее лицом к себе. — О чем, черт возьми, ты говоришь?