Логово гадюк (ЛП)

Сердце бешено колотится в груди, кровь приливает к члену, который дергается в брюках.

— Вот именно, — фыркает Кензо. — Как ты думаешь, почему я просто не написал? Я хотел увидеть твое лицо. Держу пари, ты не ожидал, что дочь Роба окажется такой горячей штучкой.

— Вовсе нет, — рассеянно бормочу я. Горячая — это еще мягко сказано. От нее просто дух захватывает. Темные глаза подведены в стиле «смоки-айс». Большие, пухлые, красные губы. Высокие, изогнутые скулы и брови. Короткие, до плеч, неестественно серебристые волосы, которые очень идут ее бледному лицу. Ее декольте бросается мне в глаза в майке AC/DC, в которую она была облачена в момент, когда было сделано это фото.

Ошеломляюще.

Я вообще-то теряю дар речи, когда смотрю на фотографию, но потом отталкиваю ее от себя. Это облегчает задачу, так как на нее легко смотреть. Моргая, я встречаюсь со смеющимся взглядом Кензо и вижу, как он осторожно что-то мозгует.

— Я знаю, брат, чур я первый.

Я прищуриваюсь и смотрю на него.

— Смотри на приз, братишка.

— О, это так, не волнуйся, блядь, и Рокси — тот самый приз, — огрызается он, заставляя меня вздохнуть. Всякий раз, когда Кензо что-то задумывает, он это получает. Нет необходимости делать ставки на то, каков шанс того, что он задумал проделать с Роксаной.

Но она — средство для достижения цели, послание не связываться с нами. Некоторые из нас должны оставаться умными, и, как обычно, это я.

— Завтра, Кензо. Думай головой, а не головкой, пока мы не заполучим ее.

— А потом? — фыркает он.

— Тогда ты можешь делать с ней все, что захочешь. В конце концов, она наша. Хотя я бы посоветовал тебе постараться держать ее подальше от Дизеля, — смеюсь я.

Он тоже ухмыляется, но не очень приятно.

— Конечно, она как раз в его вкусе. Бедняжка сгорела бы дотла, прежде чем переступила порог.

Я киваю.

— Он бы так и сделал, хотя я подозреваю, что сначала он мог бы позабавиться с ней.

— Интересно, согласится ли Гарретт, — задумчиво произносит Кензо.

— Может быть, если он заставит эту девицу в беде вести себя потише. Он для таких, как она, просто дурак. Только на этот раз он не позволит ей почти погубить его, — вздыхаю я.

Кензо кивает, сжимая кулаки при воспоминании о том, как мы чуть не потеряли брата. Это больше не повторится, поэтому я останусь умным, даже когда другие будут думать не головой. Может, она и привлекательна, но не стоит из-за нее терять семью. Я могу получить красивую киску где угодно, и мне не нужно платить за нее, если я хочу с ней покувыркаться.

— Я присмотрю за ним, — предлагаю я, чтобы успокоить брата. — Итак, утром у нас встреча с Триадой по вопросам договора. Мне нужно, чтобы ты и Гарретт были со мной рядом.

— Не Дизель? — серьезно спрашивает Кензо.

— Пока нет, я хочу напугать их, а не убить. Я надеюсь, что мы сможем решить эту проблему быстро. В данный момент они останавливают наши поставки, и это вызывает ненужные треволнения в бизнесе. Что мне определенно не нравится.

— Понял, босс, — кивает Кензо. — Не забудь попытаться немного поспать. Ты начинаешь выглядеть на свой возраст, старина, — поддразнивает он, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Следи за языком, братишка. Я все еще могу надрать тебе задницу, — предупреждаю я, только заставляя его смеяться еще больше.

Качая головой, я возвращаюсь к фотографии на телефоне, мой большой палец зависает чуть ниже ее рта. От нее будут неприятности, я это чувствую. Но Гадюка никогда не отказывается от сделки, Роксана теперь наша. Давайте просто надеяться, что она не вызовет слишком много проблем, было бы печально убить такую красивую женщину.

Бросив телефон на стол, я встаю и потягиваюсь. Кензо прав. Мне нужно поспать. Прошло уже два дня, и я хочу быть готовым к завтрашней встрече. С бизнес-планами, крутящимися в голове, я кладу телефон в карман и выхожу из офиса. Грохот музыки Дизеля доносится до меня в коридоре, поэтому я направляюсь в свою спальню, а не в гостиную.

Завтра будет новый день. Мы идем за тобой, Роксана.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

РОКСИ

Еще чертовски рано. В голове у меня стучит, когда снова звонит будильник. Швырнув дурацкие старые часы через всю комнату, я зарываюсь лицом в подушку, обнаруживая там пятна макияжа, который я даже не потрудилась снять прошлой ночью, забираясь в постель после рюмки хорошего виски.

Но будильник снова зазвонил, а благодаря моему полусонному мозгу он теперь на другом конце комнаты. Соскользнув с кровати, я подползаю к нему и разбиваю его об пол, застонав, когда он разбивается. Но, по крайней мере, шум прекращается. Я плюхаюсь на спину в одних трусиках и майке, потом раздумываю, не позвать ли Трэвиса, чтобы он поработал сегодня и прикрыл обеденную смену.