Логово гадюк (ЛП)

— Думаю, что сначала убью его, а потом, когда его кровь все еще будет на моих руках, я сорву это платье с твоего тела и трахну тебя, оставив отпечатки рук на этой идеальной бледной коже.

Рокси задыхается и дрожит, прижимаясь ко мне. Маленькая грязная Птичка, ей это нравится. Напевая, я покусываю ее шею, прежде чем прикусить. Рокси задыхается от боли, но вжимается, заставляя меня вонзаться глубже. Я понимаю, что она делает, проверяя свой контроль на мне и бросая вызов самой себе.

Рокси думает, что если сможет взять меня, обладать мной, то сможет выжить в этом мире.

Посмотрим.

— А что, если я использую некоторые из моих игрушек на тебе, Маленькая Птичка? Ты бы все еще кончала так красиво с моим ножом в твоей коже и моим членом в твоей киске? — Птичка стонет на мои слова, ее рука тянется назад и обхватывает мою голову, притягивая меня ближе, пока Рокси покачивается на ящике с инструментами.

Пробегая руками по ее плечам и вниз, я обхватываю ее вздымающиеся груди и сжимаю, сильно, заставляя ее хныкать.

— Я видел, как ты взяла член Кензо. Тебе нравилась борьба, боль, но сколько боли ты сможешь вынести? — шепчу я ей в кожу.

— Всю до капли, — отвечает Птичка, когда я провожу рукой вниз по ее животу по направлению к киске Рокси, прежде чем обхватить ее, позволяя Птичке прижаться ко мне, пока я покусываю и облизываю ее шею.

— Поживем, увидим. Другие тебя сейчас не спасут. Ты пришла сюда, и ты не уйдешь, пока я не буду удовлетворен твоими соками на моем члене и твоей кровью на моих руках. Храбрая Маленькая Птичка, идущая прямо в логово Гадюки, — бормочу, когда убийца начинает просыпаться.

Сильнее прижимая руку к сочащейся соками киске Рокси, я закатываю глаза, чтобы встретиться с парнем взглядом, когда он моргает и поднимает голову. Он встречается со мной взглядом, и его глаза расширяются от страха, пока я вот так играю со своей девочкой. Исследуя ее тело, я ласкаю ее грудь, прежде чем сильно укусить за шею, заставляя Рокси закричать. Смеясь, я отстраняюсь.

— Он очнулся, Маленькая Птичка, так что тебе придется немного подождать, пока дойдет очередь до тебя. Не стесняйся играть с собой, пока ждешь своей очереди, хотя бы до тех пор, пока не кончишь, а он не увидит ни дюйма твоей кожи.

Убийца закрывает глаза.

— Я ничего не видел, — открещивается он, когда я обхожу Рокси.

— Верно, — собственнически рычу я. — Но ты чувствуешь запах ее возбуждения? — Я делаю глубокий вдох. — Я же чувствую. — Рокси нравится смотреть, как я работаю, нравится кровь. Боль. Моя Маленькая грязная Птичка.

Он качает головой, намеренно стараясь не дышать, но его дыхание сбивается, и он делает вдох. Бросившись вперед, я затыкаю ему рот и нос и впечатываюсь в его лицо.

— Ты не сможешь почувствовать ее запах, — рычу я, и его глаза расширяются, когда он пытается не сделать еще один вдох.

Мы смотрим друг на друга, как он борется, без сомнения, его легкие горят.

— Ди, будь паинькой, — зовет Птичка из-за моей спины.

Смеясь, я отстраняюсь, и он делает глубокий вдох и кашляет.

— Скажи спасибо моей Маленькой Птичке за то, что она оставила тебя в живых.

Парень снова кашляет, его глаза слезятся, когда он поднимает взгляд и смотрит на нее.

— Спасибо тебе, Маленькая Птичка.

Я замираю, а она ругается.

— Ты только что назвал ее «Маленькой птичкой»?

Он переводит взгляд на меня и осознает свою ошибку.

— Нет-нет, я просто…

— Ди, — бормочет Рокси, но я игнорирую ее, когда смотрю ему в лицо.

— Тщательно подбирай слова. Есть что-нибудь еще, что ты можешь мне сказать? — спрашиваю я, пока сдерживаясь, пытаясь выполнять свою работу, хотя мне хочется разорвать его на куски.

— Они наняли других, ребятки, чтобы убить вас. Они не остановятся, пока ты не умрешь, и у них есть кто-то, кто кое-что знает о тебе, — выпаливает он.

— Крот? — требую я ответа.

Он сильнее качает головой.

— Нет-нет, некоторые сведения были старыми, я предполагаю, что это кто-то из тех, кто раньше работал на вас.

Я легонько шлепаю его по лицу.

— Ты хорошо поработал.

Я вне себя от злости, что кто-то, кто получил работу у нас, предал нас. Я должен буду сказать Райдеру и позволить ему прошерстить их всех. Мы, как правило, следим за старыми сотрудниками, чтобы убедиться, что им ничего не нужно, но это? Это предательство.

Отвернувшись, я ухмыляюсь моей Маленькой Птичке, снимая с пояса маленький нож. Она ахает, когда я поворачиваюсь и перерезаю ему горло. Его глаза расширяются от шока, и парень отплевывается, когда кровь брызжет и хлещет из раны. Он не может остановить ее, а я прижимаюсь лицом прямо к его лицу, когда он умирает, наблюдая за тем, как тускнеет свет в его глазах.

— Она моя. Моя! — рычу я.

Я смотрю, как он умирает, а затем, все еще чувствуя, как во мне бурлит желание, я поворачиваюсь лицом к своей женщине. Она смотрит на меня со страхом и желанием, борющимися во взгляде ее глаз, когда я подхожу ближе. Хорошо, она должна бояться меня. Я мог бы сжечь Птичку так же легко, как она могла поглотить меня.