Логово гадюк (ЛП)

Я начинаю с его ног, продвигаясь вверх по телу. Дизель должен быть на подхвате. Мы ломаем ему лодыжки, пальцы ног, коленные чашечки, ребра, пальцы и нос. Затем сдираем с него кожу живьем, что сложнее, чем кажется. Номера Первого мы отрезаем от остальных, чтобы сохранить в качестве демонстрации силы, и когда мы заканчиваем, мы оба покрыты кровью, а он мертв.

Все кончено, моя семья в безопасности… пока.

Нам еще нужно решить несколько других вопросов, но они могут подождать… по крайней мере, несколько дней. В кои-то веки я возьму отпуск, чтобы провести время с моими братьями и моей любовью. Я собираюсь расслабиться и насладиться их обществом, чего я не делал уже много лет.

Мы будем восстанавливаться. Вместе.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

РОКСИ

Смыть кровь сложнее, чем кажется. Я проснулась через несколько часов, горячая, липкая и слишком зудящая от крови в тех местах, где ее не должно быть, несмотря на то, как сильно Дизель пытался ее смыть, не говоря уже о том, что мои волосы теперь рыжие, а не серебристые. Поэтому, оставив Гарретта и Кензо обниматься, я отправилась в свою старую спальню, чтобы принять душ. На мне только лифчик и трусики, поэтому я сбрасываю их на пол, зная, что больше никогда их не надену, и иду в ванную.

Странно, что все началось в этой комнате. Когда я проснулась здесь, я думала, что это будет конец моей жизни, что здесь я наконец умру. А теперь? Это мой дом, и я никогда не чувствовала себя более живой и любимой, даже когда было больно или страшно.

Странно, как все оборачивается.

Включив воду, я подхожу к брызгам, дрожа от холода и ожидая, пока вода нагреется. Я закрываю глаза, все еще уставшая, но и слишком взбудораженная, чтобы заснуть. Мои сны преследуют меня из-за того, что я не успела вовремя добраться до Гарретта, и я вижу фрагменты его смерти от ножевых ранений, пока я кричу и пытаюсь добраться до него, отчего просыпалась снова и снова.

Я подскакиваю, когда сзади рука обхватывает мое горло. Когда до меня долетает запах огня и дыма, я с улыбкой расслабляюсь, когда пар начинает заполнять комнату.

— Привет, горячая штучка.

— Привет, Птичка, — бормочет он, лизнув мое ухо. — Я был занят, и теперь ты мне нужна.

Повернувшись в его объятиях, я вижу кровь, покрывающую его обнаженное тело. Я не спрашиваю, чья она, но есть что-то в голом Дизеле, покрытом кровью, что заставляет мою киску сжиматься. Его светлые волосы липкие и матовые от крови, его губы растянуты в дерзкой, безумной улыбке.

Может быть, дело в том, что я чуть не потеряла их. Может быть, дело в том, что мне нужно почувствовать себя живой, ощутить их в своих объятиях. Заменить эту кровь на моих руках их кожей и любовью. А может, я просто трахнутая на всю голову девка и постоянно хочу выбить им мозги. Но я бросаюсь на Ди, и он ловит меня со смехом, его руки ложатся на мою задницу и сжимают ее, пока он ведет нас назад, а я не упираюсь спиной в стену. Я задыхаюсь, когда дыхание вырывается из меня, мои ребра все еще очень чувствительны, когда он прижимается своими губами к моим.

Я чувствую привкус сигарет и крови на губах Ди и стону, ищу большего, пока наши языки переплетаются. Наши тела становятся скользкими от брызг, падающих на нас, которые на мгновение омывают нас от грехов.

Я даже не могу сказать ему, как много для меня значило то, что он ухаживал за мной прошлой ночью. Он был таким нежным и милым. Да, Дизель может быть сумасшедшим, он может быть одержимым и помешанным на крови, но он любящий. Он добрый и страстный, и когда ты принадлежишь ему, ты сливаешься с ним на всю оставшуюся жизнь.

Он стонет мне в рот, когда его пальцы проникают между нашими телами, скользят по моей влажной киске и погружаются внутрь меня быстрым, жестким толчком.

— Такая чертовски мокрая, Птичка, — бормочет он мне в губы.

— Всегда, — отвечаю я, потираясь о его руку. — Будешь трахать меня или дразнить?

Дизель рычит, наклоняясь, чтобы сильно укусить меня за шею, заставляя меня хныкать, даже когда я сжимаюсь вокруг его пальцев, боль и удовольствие прогоняют всю неуверенность, страх, злость и беспомощность последних двух дней.

Дизель всегда знает, как заставить меня почувствовать себя живой.

— Трахни меня, — рычу я ему в губы.

Усмехаясь, он высвобождает пальцы, опускает меня на скользкий пол и быстро поворачивает меня, разбивая мою пострадавшую щеку о кафель, когда я стону от боли. Он трется своим твердым членом о мою попку, облизывая и покусывая мое ухо.

— Помнишь наш первый раз?

Я киваю, задыхаясь от нетерпения, раздвигая ноги, позволяя ему тереться членом о мою киску.

— Помню, как впервые увидел тебя. Такую красивую, такую опасную. Я немного влюбился в тебя в тот день, когда эти большие, яростные глаза посмотрели на меня. С тех пор я не перестаю думать о тебе. Ты ― мое гребаное наваждение, Птичка. И так будет всегда, — рычит он, выпрямляется и врезается в меня, заставляя кричать и от боли, и от удовольствия.

Дизель сильно прижимает меня к стене, его рука на моей шее, чтобы удержать меня там.