Логово снов

Месяцев пять спустя Клайд отправился в Джорджию, навестить каких-то родичей, да пошел себе в город, выпить чего-нибудь холодненького. Местные не слишком-то обрадовались Клайду в униформе, со сверкающими медальками, и сказали ему все это с себя по-быстрому содрать. Клайд, ясное дело, отказался.

– Я дрался за эту страну в форме, в ней же потерял ногу. И имею право ее носить.

Добрые люди, уроженцы Джорджии, c этим не согласились. Они привязали его к грузовику и протащили через весь город волоком, потом подожгли, а потом вздернули на самом высоком дереве из доступных. Поговаривали, что его крики было слышно в соседнем городе. И медали семья так никогда обратно и не получила.

Забавно, что Вернон решил вспомнить про Клайда именно сейчас. Несколько прошлых ночей ему снился давно покойный кузен: во сне у него никаких костылей не наблюдалось, а униформа была такая чистая, что аж хрустела. Он махал Вернону с парадного крыльца дома; перед домом раскинулся сад, а во дворе стояло персиковое дерево, все в цвету – как раз о таком логове Вернон и сам мечтал. Рядом с Клайдом оказалась хорошенькая девушка в старомодном подвенечном платье с фатой.

– Посмотри этот сон со мной… – прошептала она прямо в голове у Вернона.

Он натурально воспринял сон как знак того, что все идет правильно, что эта работа на бутлегера и деньги с нее могут значить и для него, Вернона, долгожданный кус пирога. Но сейчас что-то из этого сна гуляло у Крупного Верна под кожей, как эдакий зуд, который никак не почешешь. И с чего вдруг – непонятно.

Из длинного жерла тоннеля послышался звук. Парни повскакали с мест.

– Это они? – прошептал опасливо Леон.

Вернон рукой показал – тихо, мол, и уставился выжидательно во тьму.

– Сигнала нет.

Бутлегер всегда светил фонариком условный сигнал: три коротких, резких вспышки. Кто бы там, в тоннеле, сейчас ни сидел, светить он наотрез отказывался. Вернон весь напрягся. Это могли быть и копы! Или бутлегеры-конкуренты, да еще вооруженные.

Вернон слушал, весь натянутый, как струна. Звук был совсем тихий, зато настойчивый: какое-то гудение, вроде как от пчел, запертых в комнате и рвущихся на свободу. Но ниже… почти человеческий такой звук. От него вся кожа у Вернона пошла мурашками. Он даже инстинктивно попятился.

– Что это такое? – спросил Леон, поднимая фонарь: глаза у него были в пол-лица.

– Ш-ш-ш, заткнись, – прошептал Вернон.

Они еще подождали.

– Все еще слышишь? – спросил он.

– Нет, – помотал головой Леон, но тут оно, как назло, вернулось – и на сей раз громче прежнего. – Говорил я тебе, мне тут не нравится. Давай-ка выбираться отсюда.

Вернон сцапал его за плечо.

– Пока босс не сказал, никто никуда не идет.

– Да ну его к дьяволу, босса! Его тут нет, а вон та штука – есть.

– С этими сицилийцами нельзя вот так вот взять и просто выйти из дела, – предупредил Вернон. – Мы будем сидеть здесь, c бухлом, и ждать.

Громкий скрипучий визг донесся из тоннеля – у парней он аж в зубах отдался.

– Dios mío[47], – прошептал Тони.

– Босс там или нет, а я сваливаю, – сообщил Леон.

Тони согласно закивал.

– Ладно, пошли, – сдался Вернон.

Они побежали. Свет фонаря отбрасывал их скачущие тени на старые кирпичные стены – дикие, гротескные фигуры. Внезапно фонарь ни с того ни с сего решил уйти на покой, оставив их почти в полном мраке. Остались только фара у Вернона на лбу да маленький фонарик Тони, и их было решительно мало. Тяжкое дыхание так и колотилось в уши. Надо срочно успокоиться, отдышаться – тут, на глубине, и в обморок недолго хлопнуться, подумал Вернон. Все они это знали – c подземельем шутки плохи. Что бы там, в коридоре, сейчас ни бродило, они с него уже выдохлись, как загнанные в ловушку псы.

– Ты слышал? Слышал? – Леон уже впал в панику.

Звук определенно приближался. В нем уже различались отдельные гортанные порыкивания, утонувшие в общем невнятном гаме. Что же это такое? И сколько его?

– Идет сзади, – оценил Вернон. – Фонарь где? Леон, зажги его немедленно!

Опять визг.

– Леон!

– Да пытаюсь я, пытаюсь!

Визг раздался справа, и мужчины окаменели. Звук был очень близкий.

– Ты вроде сказал, что они сзади, – настойчиво прошептал Леон.

Вернон тяжело сглотнул.

– Они там и были.

– Идем назад! – выкрикнул Леон и кинулся наутек, в сторону склепа под мостом.

– Леон! Погоди! – завопил вдогонку Вернон – за секунду до того, как в темноте прозвенел крик и тут же резко стих.

Ему всегда было интересно, что такого кузен Клайд увидал на войне, что даже упоминать и то страшно. Вот сейчас и выяснишь, дурень, сказал он сам себе.

– Dios mío, – снова повторил Тони.

Он уронил фонарик и сполз по стене на пол, ухватившись руками за шею.

– Ayúdame, Santa María![48]

Вернон подобрал с пола фонарик.

– Вставай, Тони! Шевелись!