Логово снов

– Прощенья просим, мисс. Я было подумал, что вы Эви О’Нил. Ясное дело, обознамшись.

Эви засмеялась – немного чересчур громко.

– Ах ты! Все бы тебе комедию ломать!

Она продела свою руку в его, слегка попутно ущипнув.

– А теперь я опаздываю в «Ого-го-клуб», и мне надо, чтобы ты меня проводил – ты ведь не откажешься? Пока-пока, Мэйбси, дорогая! Давай скоро повторим! Счастлива была увидеть тебя, Джерико!

Увлекая Сэма прочь, Эви умудрилась глянуть украдкой назад: Джерико провожал ее взглядом, мученическим и стоическим. Ну, это все-таки надо было сделать, хоть и чувствуешь себя потом отвратно.

За дверями «Беннингтона» она тут же выпустила Сэмову руку.

– Однако, если хорошенько подумать, гулять нынче холодновато, и да, дождь собирается. Я лучше поймаю такси прямо здесь.

Сэм самодовольно улыбнулся.

– Как! И прервать на этом наше воссоединение? А все так уютненько начиналось…

– Да, и у меня тоже сердце разрывается. Но, думаю, я как-нибудь справлюсь, – она махнула рукой швейцару.

– Помнишь день, когда мы впервые встретились на вокзале?

– Это когда ты стырил мою двадцатку? О, как я могу забыть!

– Ты мне тогда сказала, что ты не актриса, – Сэм наклонил голову набок и прищурился. – Выходит, безбожно врала.

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, Сэм Ллойд, – Эви с надеждой поглядела на швейцара, возвышавшегося на обочине с поднятой рукой.

– Еще как имеешь. Да не трусь ты так, я тебя не выдам. Но мне от тебя понадобится что-то взамен.

– А ты променял мелкую кражу на шантаж, я смотрю?

– Это не для меня, а для твоего дяди. Он вот-вот потеряет музей, если мы срочно не вынем ему кролика из шляпы.

– Не вижу, как это меня касается.

– Ты нам нужна для выставки по пророкам. Если ты замолвишь о ней словечко у себя на передаче и засветишься в качестве почетной гостьи, нам гарантировано громкое открытие – возможно, мы даже сумеем оплатить налоговый счет, прежде чем здание выставят на аукцион.

Глаза Эви загорелись.

– И c какой же стати мне помогать Уиллу? Я жизнью рисковала, чтобы раскрыть Пентаклевого Душегуба, а он за это чуть не сбагрил меня обратно в Огайо. Это все, что я получила вместо спасибо. Может, хватит уже таскать кроликов из шляп каждый месяц, Сэм? Может, Уиллу уже пора бросить этот паноптикум?

– Это труд всей его жизни, Шеба.

– Ну, раз это так много для него значит, он найдет способ спасти дело.

Сэм покачал головой.

– Ты и правда жестокосердна, Эви О’Нил.

Эви хотела было ответить, что в этом случае ее сердце бы так не болело… Она поступила правильно, оттолкнув от себя Джерико… к Мэйбл. Правда же, да?

К ней подкатил джентльмен в темном костюме.

– Не могли бы вы подписать, мисс О’Нил? Я ваш огромный поклонник.

– Ну, конечно. Для кого подписываем? – просияла Эви, запуская в него одну за другой все свои отточенные сценической речью гласные.

– Простого автографа будет вполне достаточно, если это вас не затруднит.

– Совершенно не затруднит, – отвечала Эви, артикулируя каждую согласную и наслаждаясь звуком собственного голоса.

Она пририсовала к подписи последнюю завитушку:

– Вот, прошу.

– Вы не представляете, сколько это для меня значит, – рассыпался тот, принимая автограф, но Эви его уже не слушала.

Что ни говори, вовремя, подумала она, созерцая фланирующего по направлению к ним через улицу Т.С. Вудхауза.

– Черт меня побери, если это не Провидица-Душечка! – воскликнул он, насколько позволял набитый жвачкой рот, и выдул преогромный пузырь.

Эви стоило огромного труда не лопнуть его.

– Как чудесно наконец встретить вас, мистер Вудхауз.

Тот зевнул.

– Я спасал стайку монахинь из горящей церкви.

– Не иначе как сами и подожгли, ради красного сюжета, – отпарировала Эви.

Вудхауз подбородком показал на еще одну стайку – на этот раз школьниц, – которая уже мчалась к ним через проезжую часть, взволнованно перешептываясь:

– Интересно, кто это успел им сдать, что вы ошиваетесь тут, в «Беннингтоне»?

Даже подмигнуть не постеснялся.

Фанаты – средство безотказное.

– Мисс О’Нил? – защебетала одна из девочек. – Я так обожаю ваше шоу!

– О, это ужасно мило с вашей стороны, – сказала Эви своим радиоголосом, и девчонки восторженно распищались.

Эви любила, когда ее узнавали. Всякий раз как такое случалось, она, будь ее воля, делала бы снимок и отправляла его Гарольду Броуди, Норме Уоллингфорд и всем этим провинциальным «синим носам», что так ее недооценили. И внизу непременно приписать: «У нас тут все пухло. Хорошо, что вы не с нами».

Сэм приобнял ее за плечи.

– А какой у нее почерк – загляденье!

– Смотрю, вы двое хорошо тут устроились. Славно смотритесь вместе. Читателям «Дейли ньюс» стоит о чем-то узнать? Пару месяцев назад ходили слухи, что вы типа как пара.

– Нет, – твердо ответила Эви. – Мы – не она.

– Нет, хорошенькое дело! Разве так говорят о своем нареченном, Котлетка?

– О нареченном? – Брови Вудхауза профессионально полезли на лоб.

Девчонки снова распищались. К ним начал подтягиваться народ, крошечная толпа на глазах набирала солидности. Математика славы – она такая.

– Бесстыдно шутит, – пояснила Эви всем и каждому.