Лояльный мужчина

— Ты что, обкурилась? — спросила она, и ее брови взлетели до самой линии волос. — Я не могу с ними этим не поделиться. Это очень важно. Половина одиноких женщин в «Эвергрине» переехала в «Эвергрин» только потому, что там появился Митч. Глупые сучки, потому что он не крутит шуры-муры там, где живет. Дерек сказал, что у него есть строгое правило — не заводить никаких отношений в «Эвергрине». Вот почему он не пропускает стаканчик-другой в баре у бассейна среди давних жильцов нашего комплекса и этих одиноких сучек, когда идет в спортзал. Но он связался с тобой, а ты живешь почти напротив него. И всем одиноким «эвергринкам» получается, ты просто утерла нос.

Я почувствовала, как мое сердце скользнуло к горлу, легкие начали гореть, когда услышала, как Роберта произнесла:

— «Кровати и матрасы Пирсона», чем могу быть вам полезна? — А потом она сказала такое, от чего мое сердце забилось с такой силой, что я стала задыхаться: — Вау, привет, Митч! Как ты там, черт возьми?

Я медленно, заторможено повернулась к ней, она смотрела на стойку и ухмылялась от уха до уха.

— Да, она здесь, и должна тебе сказать, что ты позвонил как раз вовремя. К ней приставал очередной клиент, — сообщила Роберта Митчу, моя рука взметнулась вверх, чтобы ухватиться за край стойки, пока я ошеломленно смотрела на нее. — Такое случается сплошь и рядом, — поделилась Роберта. — Видишь ли, он может вернуться снова, иногда они возвращаются, я надеюсь, что ты не будешь возражать, но я немного приврала, сказав этому клиенту, что Мара встречается с полицейским детективом, который никогда не уклоняется от взбучки. Ты понимаешь о чем я? Ты же не уклоняешься? — с любопытством спросила она, пристраиваясь бедром к стойке, как будто собиралась проболтать с Митчем весь день, я услышала, как Латанья хихикнула. — Да, именно так я и думала, — пробормотала Роберта, ее улыбка стала шире, но глаза немного остекленели, и она резко закончила: — Так что, если он вернется, я могу ему сказать, что она разговаривает по телефону со своим мужчиной, ты не против?

Вот тогда-то я и обрела дар речи, но едва ли не шепотом, потребовав:

— Бобби, дай мне трубку.

— О, отлично, я рада, что ты не против, — заявила Роберта Митчу.

О Боже!

— Бобби, — громче позвала я. — Дай мне трубку.

— Что? — Спросила Роберта. — Конечно. Ты тоже. Надеюсь, увидимся. — Она помолчала, — пока Митч. — Потом подняла голову, ее сияющие глаза обратились ко мне и поделилась: — Он никогда не уклоняется от взбучки, как я и подозревала.

Латанья зашлась свистящим смехом.

Я выхватила трубку из рук Роберты, свирепо посмотрела на нее, повернувшись спиной к обеим своим подругам, поднесла трубку к уху.

— Митч?

— Привет, милая, — тихо сказал он, и я услышала смех в его голосе и почувствовала знакомое шипение в животе.

— Все хорошо? — Переспросила я.

— Конечно, пока твоя подруга не сказала мне, что к тебе приставал клиент. Такое часто случается?

— Хм…

— Значит, такое часто случается, — пробормотал он.

— Ну…

Но он заметил:

— Приятно узнать, что твоя подруга тебя прикрывает.

— Эм… — пробормотала я, потом взяла себя в руки и спросила: — Зачем ты звонишь?

— Я хотел бы передать тебе новости. Дети со мной. Мы в участке. Они просмотрели несколько фотографий. Хорошая новость — это не русская мафия. Плохая новость заключается в том, что мы понятия не имеем, кто этот человек, которого боится Билле. Я показал ребятам несколько фотографий известных, если можно так выразиться, партнеров твоего кузена, но они не узнали никого. Приятель сейчас пытается воссоздать с художником его портрет.

— А Билле тебе помогает? — Переспросила я.

— Нет, у нее была тяжелая ночь, а потом и тяжелое утро. Я показал ей фотографии, но это все, что я хотел сделать. Хэнк, мой друг, пришел со своей женщиной. Теперь Билли рисует в комнате для допросов вместе с Рокси.

— Спасибо, Митч, — тихо произнесла я. — Я думаю, что это правильно.

— Ага, — так же тихо ответил он и спросил: — Ты будешь дома около семи вечера?

— Скорее после семи, — ответила я.

— Я накормлю детей. Ты хотела бы что-нибудь особенное на ужин?

— Я куплю что-нибудь по дороге домой.

— Нет, детка, я готовлю. Мы все равно с детьми заскочим в супермаркет по дороге. Можешь заказывать все, что захочешь.

Я не дышала и не прислушивалась. Я застряла на фразе Митча, что он приготовит ужин, словно за последние десять лет моей жизни он только тем и занимался, что готовил ужин один или два раза в неделю для меня.

И мне понравилось, как это прозвучало.

— Мара? — позвал он, и я крепко зажмурилась, а потом открыла глаза.

— Я здесь.

— Что ты хочешь на ужин?

— На самом деле, э-э... лучше я что-нибудь куплю по дороге.

— Мы поедим вместе, — заявил он.

— Ты можешь поесть с детьми, — ответила я ему.

— Билле хочет рыбные палочки, а Билли сказал, что согласен на все, что захочет Билле. Я перестал есть рыбные палочки, когда мне было одиннадцать, в конце концов, убедив маму, что ненавижу их. Так что я не буду есть с детьми, а поужинаю с тобой.