Лояльный мужчина

— Когда она перекрашивала стены и потолок в комнатах своих детей по три раза в год, ее мужу это надоело, он уговорил ее открыть собственный магазин, чтобы она украшала чужие дома и зарабатывала на этом деньги, вместо того чтобы тратить все их деньги на ремонты. Поэтому, когда я переехал в эту квартиру, она взяла на себя все заботы по декорированию, я согласился, мое сопротивление было бы бесполезным, она бы все равно занялась декором моей квартиры, я не мог ей сопротивляться.

— Значит, у тебя не было права голоса? — Спросила я с удивлением, Митч казался мне человеком, который командует всем и определенно всеми, кто его окружает.

Митч отрицательно покачал головой.

— Единственное, что я попросил, что мое место должно быть удобным и для парня, не гея. Она преуспела в первом случае, а вот по поводу второго можно поспорить.

Он замолчал, но его глаза не отрывались от меня, и у меня возникло ощущение, что он ждет, что я скажу в ответ.

Поэтому я решила высказать свое мнение.

— Ну... не совсем для гея.

Он откинул голову и расхохотался. Я прикусила губу. Его смех перешел в хихиканье, подбородок снова опустился, он поймал мой взгляд.

— Это хорошо, я думаю, — пробормотал он сквозь улыбку, его глаза были такими согревающими, что моя грудь стала очень, очень теплой.

Вместо того чтобы запоздало и благоразумно держать рот на замке, погрузившись в бейсбол по телевизору, я по глупости решила уточнить:

— Твоя квартира выглядит очень красивой. И твоя квартира очень тебе подходит, потому что ты тоже всегда выглядишь очень красивым.

— То есть ты хочешь сказать, как я одеваюсь, выглядит красиво и не совсем по-гейски? — поддразнивая спросил он меня, я немного выпрямила спину, зная, что он подшучивает, но я не хотела, чтобы он вдруг решил, что я пыталась его оскорбить.

И, кроме того, как он одевался, было абсолютно красиво, но не в том смысле, как геи, хотя геи всегда выглядели хорошо и красиво.

— Нет, я говорю, что ты всегда хорошо выглядишь, как в... э-э... хорошо и... вот. Просто ты всегда выглядишь очень, очень мило.

Когда я закончила, его лицо изменилось, как и глаза. Лицо и глаза смягчились, но последние потемнели, и у меня в груди стало еще теплее, а также и другие части тела тоже стали теплыми. Затем его взгляд быстро скользнул по всему моему телу, свернувшемуся у подлокотника не совсем веселого, но определенно удобного и крутого дивана.

Затем так же резко он поднялся на ноги.

Я проследила за ним взглядом, пока он шел на кухню, затем вернулся в гостиную со свечами в банках. Потом заметила, как он поставил их на полку мебельной стенки и зажег. Затем он выключил лампу, осталась гореть только одна, освещение комнаты изменилось, став совершенно другим. Потом не отрывая от него глаз, я увидела, как он подошел к пуфику, схватил пульт, направил его на телевизор, тот погас. Затем он бросил пульт на пуфик, взял другой, направил его на мебельную стенку, и вдруг из его стереосистемы тихо полилась песня Journey “Still They Ride”.

Отличная песня.

И свечи были хороши; успокаивающий аромат свежего хлопка наполнял комнату.

Свет от свечей, романтическое, приглушенное освещение комнаты и тихая музыка.

Ой-ой!

Застыв, я смотрела, как он бросил пульт на диван, подошел ко мне, подхватив меня под мышки, и поднял вверх.

— Митч, — прошептала я, тут же ухватив его за плечи. Одна его рука заскользила вниз по пояснице на задницу, он наклонился ко мне, затем подхватил под колени. Другой обхватив меня за спину, поднял вверх, маневрируя между пуфиком и диваном, вместе со мной. Затем он уселся на диван, посадив меня к себе на колени, развернулся, откинувшись назад, он оказался в лежачем положении, а я лежала на нем, затем перекатился лежа, но теперь он оказался на мне.

От шока я замолчала.

А когда он устроился сверху, прислонившись спиной к спинке дивана, а я лежала на спине, я повторила уже с придыханием:

— Митч.

— Операция «Вывоз Мусора»… — прошептал он, его рука поднялась и обвилась вокруг моей шеи.

— Про... сти, что? — Прошептала я в ответ, еще сильнее вцепившись в его твердые плечи.

— Я хочу, чтобы твоя мама и тетя уехали из Денвера, — объявил он.

Я тоже этого хотела и подозревала, что он догадывался об этом, поэтому промолчала, сосредоточившись на том, чтобы особо не реагировать на его теплое, твердое тело, прижимающееся к моему боку и на его сильную, теплую руку на своей шеи.

Это было трудно, потому что его большой палец стал поглаживать низ моего подбородка, это было очень приятно, но, к счастью, он снова заговорил, и я решила сосредоточиться на его словах.

— Как я и предполагал, они ни черта не знают о погроме в твоей квартире. Но это не значит, что я оставлю их в покое. Они приехали сюда для того, чтобы доставлять тебе неприятности. Я собираюсь устроить им более трудное время в городе в надежде, что они одумаются и уедут домой.

Его слова были похожи на хороший план.

— И как же ты собираешься это сделать? — Спросила я.

— Они пробыли здесь уже три дня и дважды были в полицейском участке. Если они еще что-либо сделают подобное с тобой, я их арестую.