Локальная метрика

Навстречу им по плацу бежал человек — вид его был страшен. Зелёное х/б практически не имело рукавов — вместо них свисали полоски разлохмаченной окровавленной ткани, штанины выше сапог торчали тёмными клочьями, по предплечьям струилась кровь, оставляя тёмные капли на асфальте плаца. Майор Мешакер узнал своего сержанта только по лычкам — лицо бегущего превратилась в кровавую маску. Он пытался на бегу вытереть заливающую глаза кровь несуществующим рукавом — но только размазывал красные полосы. Бросив это безнадёжное занятие, на ощупь, не останавливаясь, отстегнул пустой магазин у болтавшегося на шее автомата и начал копаться в подсумке, пытаясь достать новый. Рожок запутался и не желал выниматься — окровавленные пальцы впустую скользили по жёлтой пластмассе, оставляя на ней красные следы. За ним, накрывая кровавую капель следа разноцветным лоскутным покрывалом, выбегали на плац собаки.

Они бежали плотной массой, плечом к плечу — на плац как будто вытягивался разномастный мохнатый ковёр, усеянный точками злых глаз. Стремительность и слаженность их движений поражала и вызывала невольный ужас. Казалось — их здесь тысячи, хотя на деле вряд ли больше пары сотен.

— Сергеев, ложись! — заорал Борух, вскидывая автомат.

Сержант среагировал мгновенно — как подкошенный рухнул на плац и резво откатился в сторону, продолжая лапать правой рукой застрявший в подсумке магазин. Оглушительно шарахнула длинная очередь — майор стоял в классической стрелковой стойке и, ощерившись, вёл стволом по стае. Через пару секунд вступили автоматы Джамиля и Птицы, и только лейтенант никак не мог сдёрнуть внезапно ослабевшими руками тугой предохранитель. Лоскутное покрывало распалось на отдельных животных, которые проворно метнулись в разные стороны. Запоздалая очередь Успенского бесполезно хлестнула по плацу, выбивая из него асфальтовую крошку.

Пыльная поверхность асфальта была покрыта кровью и собачьими трупами, в воздухе висел синий и горький пороховой дым. Поскальзываясь на рассыпанных гильзах, майор бросился поднимать Сергеева. Вытирая ему лицо носовым платком, он приговаривал:

— Ничего, ничего, жить будешь… Главное — глаза целы…

— Товарищ майор, все пропали! У складов никого, и в столовой, часовых на местах нет… — Сержанта трясло. — Они кинулись из-за угла… Мы стреляли — но всё произошло так быстро! Не знаю, куда делись остальные…

— Потом расскажешь — надо в казарму бегом. Там есть бинты в аптечке, а то истечёшь тут кровью…

Борух подсознательно ожидал увидеть в казарме кровавое побоище, но помещение было совершенно пустым. Солдаты исчезли, оружейка стояла открытой.

— Набирайте патроны, — бесцветным голосом сказал майор.

Лейтенант совершенно ошалел от происходящего и тихо сидел на столе. Сержант Птица перематывал бинтами руку Сергееву, который, шипя и матерясь, свободной рукой пытался стереть подсыхающую кровь с лица, а ефрейтор Джамиль, прислонившись к стене, держал под прицелом разбитые окна казармы. Руки его дрожали, но лицо было спокойным. Майор их давно присмотрел — по старой привычке подбирать команду «на всякий случай». Ребята разные, непохожие друг на друга, но имеющие общее качество — некий, не поддающийся формальному описанию, «военный дух». Есть такие люди, которым легко и естественно, без чрезмерного страха и избыточных душевных терзаний, даётся война во всех её проявлениях. От тупой выматывающей рутины службы, до адреналинового урагана боя. Это не значит, что из них вырастут генералы, но в армии они на своём месте.

— Так, хватит яйца высиживать! — скомандовал майор. — Выдвигаемся к складам. Нам нужна связь, а там КШМ-ка.

— Но… Она на консервации! — возразил лейтененат.

— Ерунда — развернём генератор, заправим и запустим.

— Хм… Я не уверен, что помню, как пользоваться этим старьём…

— Ничего сложного. Всё на табличках нарисовано, чтобы самый тупой солдат понял.

На самом деле Борух не испытывал такой уверенности, но сидеть на месте и ждать неизвестно чего — это потеря тактической инициативы.

— Быстро выпрыгиваем через дальние окна и бегом продвигаемся к складу. В случае нападения не останавливаться — прорываемся с ходу. Держаться середины дорожки, подальше от стен и окон, по сторонам глядеть внимательно, огонь без команды не открывать. По команде — патронов не жалеть, пленных не брать. Доступно?

— Так точно! — нестройно ответили солдаты. Лейтенант промолчал.

Ворота в высоком заборе, окружающем бетонный параллелепипед склада, были приоткрыты. Майор вспомнил, что здесь подвергся нападению Сергеев — и потерял пять человек. Асфальтированное пространство вокруг забора было обширным, хорошо просматривающимся и — пустым. Значит, засада, если она существовала, могла быть только внутри. В гостеприимно приоткрытую створку ворот хотелось катнуть гранату — но гранат не было. Можно было бы ещё отправить туда кого-нибудь наименее ценного — лейтенанта, например, — и посмотреть, что будет, но это было бы уже полным свинством.

— Сергеев, где на вас напали?