Локация

И вдруг, в одну секунду лишь, он стал самим собой. Вскинув дробовик, он как можно резче развернулся в противоположную сторону.

Догадка Бориса оказалась правильной, вот только применил он её поздно: из кустов навстречу ему стремительно вылетело подобие урагана. Сокрушительный удар отбросил назад голову, а за ней – всё тело, которое, распластав руки, свалилось на спину. Оружие осталось впереди, упав рядом с подошвами сапог.

Неподалёку лежали две половинки толстой берёзовой палки… Той самой… Её нельзя было не узнать. Выдавленные и набрызганные на ней руны повествовали о её боевых подвигах.

Перед проигравшим уже стоял Виктор. Подобранный им дробовик, будучи небрежно подвешенным за рукоятку на крюки пальцев, слабенько качался, подгибая своей драконьей пастью безропотные травинки.

А Борис смеялся, несмотря на то что бровь, переносица и висок у него были зашпаклёваны свежим слоем крови. Смеялся… Встал на ноги – и, скривившись, стиснув зубы, занёс над левым полушарием ладонь, не способную прикоснуться к этой бордовой наковальне боли, по которой и без того молотили капли дождя… Оклемавшись, он широко улыбнулся Виктору, выразив тем ему своё восхищение и признав поражение…

Но… Виктор… в ответ с трудом поднял руку, обременённую смертоносной ношей… И теперь на Бориса устремлены были три глаза. Те, что принадлежали тёмному юноше, скопили всего понемногу – страдание, плач, ненависть, безумие, потерянность… что-то там ещё… Но всё – холодное и усталое. И над всем – желание поскорее избавить плечи от этих тяжеловесных отходов жизни. Избавить через руку, через чёрную жилу ружья, через третий, абсолютно бездушный глаз – вместе с дробью, семена которой вонзятся в Бориса… Нет, Борис погибнет не от круглого металла – грязь, наполнявшая и пожиравшая Виктора в течение долгих лет, убьёт его раньше своей гигантской дозой и сделает это мгновенно. И Виктор освободится… По крайней мере, такая бредовая мечта, заточённая под вязким стеклом зрачков, пыталась продолбить избитыми кулаками мутную стену и вылезти наружу… Такая же тощая и обессиленная, как и её отец…

Виктор держал оружие одной рукой, а не двумя. Держал еле-еле… Он не собирался церемониться, что-то взвешивать, выбирать. Не собирался… Он уже собрался – побыстрее исполнить своё решение и наконец разжать этот отфильтрованный и уплотнённый людьми концентрат их собственных грехов…

Видевший и понявший всё Борис произнёс:

– Давай… Сделай это…

Виктор нисколько не удивился.

Борис же со всей серьёзностью прошептал:

– Убей меня… пожалуйста…

Прищур и ухмылка, симбионты его лица, вдруг сошли, обнажив… искренность.

Борис молил.

– Ну!..

Скелет-наёмник, тоже в плаще, стоял за спиною Бориса с занесённой косой. Для него это было ежедневной работой, скучной и изрядно надоевшей. Он терпеливо ждал, когда призвавший его Виктор скомандует легким движением…

Грянул гром.

Всего лишь гром непогоды. Но небо, тем не менее, смилостивилось и остановило бурный водопад. Теперь оно только моросило.

Виктор перехватил ружьё и кинул его Борису. Тот поймал почти у самой земли – пришлось резко нагнуться… Выпрямившись, на неудавшегося палача смотрел прежний Борис. Будто и не было ничего. Всё та же улыбка, всё то же веселье.

– Жаль. – Он цокнул языком.

Отказавшийся от задуманного юноша продышался горьким воздухом… засунул едва не запятнавшиеся руки в карманы… отвернулся от бывшей жертвы, которой доверил свою судьбу… Мысли по взгляду, словно по взлётной полосе, взмыли в небеса… Ничто вокруг его уже не интересовало…

Ровная нить безмолвных секунд… Невидимый посланник с приставленной рядом косой стоял на одной ноге и ритмично притопывал второй, опёршись на башню и скрестив кости на груди. Из-под капюшона веяло недовольством, мол, ребят, определяйтесь уже, у меня ведь график, знаете ли, тоже не резиновый, я сегодня этими ложными вызовами и так уже сыт…

– Твой выбор. – Борис прочистил горло и навёл дробовик на цель, жеманно, будто английский аристократ, стреляющий по тарелочкам. – Я бы не хотел этого делать, но меня вынуждают. Ты парень отличный, заслуживающий жизни. Хорошей жизни. Но и я пока жить хочу. А тот, Андрей… Он самый настоящий подонок, даже хуже меня. Он, кстати, сейчас попытается мне помешать… Но он ещё нужен, без него мне не выбраться отсюда. Так что… Ты ничего не почувствуешь, об этом не парься… Прощай.

В это время Андрей, успевший обогнуть Бориса сзади, выпрыгнул из укрытия, с ножом в левой руке.

Скользящий удар.

Перед Андреем всё потемнело. За миг до этого он заметил, как плащ, хлопнув, исчез где-то в стороне, не доставшись клинку; боль поразила затылок.

Андрей, чуть не угодив в шипы мёртвого волка, рухнул на клочок земли. Сознание висело над пропастью беспамятства, отчаянно цепляясь за краешек мозга… Нож валялся очень далеко – не дотянуться и даже не добежать… Но он, возможно, уже не понадобиться…

– Всадить бы в тебя этот щедрый заряд, – звенел тяжёлым колоколом голос Бориса, – да не по твою он душеньку скверную. Ещё один человек умрёт из-за тебя.