ЛОХ

– Черный ворон, черный во-орон, что ж ты вьешься надо мно-о-ой, ты поща-ады не добьешься, черный во-о-орон, я не твой…

– Так, по какому поводу пьянка, студент?

Я сфокусировался на Роланде, который почему-то слегка двоился.

– Проходите к столу, штрафная! – я потянулся к бутылке, – к нам приехал, к нам приехал Роланд Альбертович, драгой!

Бутылка оказалось пустой.
Я виновато посмотрел на него, икнул и почувствовал, как все горе мира обрушилось на меня. Лекарство кончилось, любовь – кинула, и еще армия светит. Елы-палы, только сейчас до меня дошло, что меня отправляют в армию, да еще и в горячую точку. Только при жизни отмазался от почетного долга, как тут все равно достало. Иди и служи. Родина мать не забудет. А если и забудет – не беда. Каждый мужчина должен отслужить и точка! Служил – мужик, не служил – баба! И не важно, что больше трети после армии физические уроды, и почти что все – моральные. Ты должен отдать долг. Главное не перепутай Кутузов. В некоторых частях, можно отдать и честь. Причем на полном серьезе. Конечно потом, не будет проблем со стулом, а глядишь понравиться, так вообще, человеком станешь. Шоу бизнес ждет тебя малыш. Иди сюда скорее, противный!
Я попытался пустить две скупые мужские слезы, не получилось.
Роланд внимательно смотрел на меня. Хмыкнул, присел и достал из пакета еще одну бутылку.

– Поздравляю, Иван!

Он это сказал очень серьезно и торжественно.
Меня даже пробрало и где-то глубоко внутри родилась маленькая искорка патриотизма, которое под воздействием спиртного могло превратиться в пламя. Захотелось порвать несуществующую тельняшку, взять ленточку в зубы и с одной гранатой на три танка.
Выпили, закусили, вернее, закусил один Роланд, в моем состоянии мне это уже не требовалось, помолчали.

– Ты когда едешь?

– Завтра в двадцать два ноль ноль прибыть в распоряжение старшины Стасюка, на Киевский вокзал, – сказал я грустно, – опоздание на пять минут, расценивается как дезертирство, и будет наказываться по законам военного времени.