ЛОХ

Я не прикалывался. Последнюю фразу мне сказал Олег Павлович, и я повторил ее слово в слово. Честно говоря, до сих пор не могу понять, как я согласился. Вроде обещал подумать, уже представил себе лицо Ректора и Роланда, когда они услышали бы о моем отказе, и тут нате вам, словно изнутри что-то толкнуло и заставило торжественно сказать, что я готов к исполнению интернационального долга.
А Олег Павлович словно и не удивился, просто кивнул головой, крепко пожал руку и все. А мне в голову сразу же пришла строчка из одной песни: «И дорогая не узнает, каков танкиста был конец»! Несмотря на всю двусмысленность последней фразы, конец рисовался ужасным. Интересно, а вампиры там водятся? Ректору этот вопрос я задать не решился. Не ребенок уже. Была еще одна животрепещущая тема – если я геройски погибну, тьфу, тьфу, тьфу, то куда попаду? Обратно что ли? Это в голову мне пришло уже в метро.
Я мутным взором посмотрел на Роланда.

– Не знаю я, куда ты попадешь, если что, а про вампиров тебе там все расскажут, – сказал он спокойно, жуя малосольный огурец.

Н-да, вопросов больше не имею. Спасибо обнадежил, телепат хренов.

– Что касается Стасюка, то ты попал в надежные руки. Я и сам у него практику проходил. Правда, давно это было. И еще, ты там особо не лезь на рожон, присматривайся, да на ус мотай. Твоя геройская смерть никому не нужна!

Отчего то сделалось тепло на душе. Хоть одно человеческое слово за все время.

– Скажи, Роланд, а что это за такие нехорошие места там объявились, а? – моя попытка опереть подбородок на руку, провалилась.

– На этот счет, единого мнения нет. Наши высоколобые теоретики, – Роланд скривился, – выдвигают различные гипотезы. Эти, как ты выразился нехорошие места, их еще называют клоаками, за их вонь и бездонность могут простираться на несколько десятков квадратных километров. Как правило, они появляются в отдаленных районах земли. Некоторые ученные, утверждают, что это проявления Хаоса, другие – аномалии искривления пространства, ну а на самом деле, что это такое – никто на сегодняшний момент точно не знает. Одно могу сказать, это препротивнейшая штука. Она сама меняет физические и временные константы. Может материализовать твои кошмары и создавать свои фантомы, которые в нужный момент становятся реальными. Ты должен запомнить одно, не верь глазам, ушам и чувствам! Тогда останешься жив.

Эта фраза требовал осмысления.

– А кому тогда верить?

– Никому, это же клоака!

Здорово!

– Роланд, скажи, – я осторожно начал подбирать слова, – а можно кто-то другой поедет вместо меня?

Роланд дико на меня глянул и пошел багровыми пятнами. Я понял, что сейчас может произойти ужасное. Перед моим мысленным взором появился репортаж в криминальных новостях об ужасном бытовом преступлении. Дескать, в городе появился маньяк, который сначала спаивает жертву, а потом ее медленно и с садистским удовольствием расчленяет.

– Шутка, – быстро проговорил я, – это была обычная шутка.

Кажется, Роланда отпустило. Фу ты, пронесло. И лезут всякие мысли в голову. Но я, это четко осознал, что это была единственная трезвая и что самое главное – правильная, мысль за весь этот день.

– И дорога-ая не узна-ает, каков у танкиста был конец!

-9-