Локи

Дождь не утихал, шинели промокли и отяжелели, ремни карабинов давили на плечи. Лонжа стоял, вбитый в плотный строй, и слушал шелест, катившийся по рядам. Уже почти все известно. Сначала точным выстрелом свалили караульного у будки, затем погас свет, и пошла стрельба. Уцелевшие караульные успели расстрелять почти все патроны, когда прибежала дежурная смена с офицером. На этом все и кончилось, последняя пуля ранила начальника караула, державшего в руке зажженный фонарь. В подземный тоннель чужаки не попали.

Карел Домучик предупреждал не зря.

Наконец, деревянным шагом к строю подошел комендант.

– Смир-р-рно!

Голос – без тени эмоций, мертвый.

– Саперы! Случилось неслыханное и невозможное. Ваши же товарищи… Ваши бывшие товарищи попытались совершить диверсию на военном складе. Все они уже понесли наказания, они мертвы…

Лонжа понял. Убитых пятеро, караульный и четверо нападавших. В роте отсутствуют как раз четверо. И еще одно бросилось в глаза: погибшие почему-то без оружия, только рядом с караульным лежит его карабин.

– Будет проведено самое тщательное расследование. Виновные смоют позор кровью…

Комендант умолк, а потом, помолчав, брезгливо бросил:

– Сдайте оружие! Вы – недостойны…

* * *

В казарму вернуться не довелось. Сначала их долго держали под дождем, потом начали подзывать по одному к ротному, возле которого бесом из тьмы соткался Карел Домучик. Тот, почти не глядя, указывал кого и куда. Многим повезло, вернули в строй. Но не «дезертиров». Этих, наскоро обыскав, согнали вместе, приставили караул из унтер-офицеров. Почти весь второй взвод, двадцать четыре человека. Двадцать пятый, дезертир Кассель, в строй уже не станет.

Домучик подошел к коменданту, тот кивнул.

– Марш!

Отвели недалеко, к одному из равелинов, где располагалась гауптвахта. Возле нее вновь построили, появился ротный, прошелся вдоль ряда, всматриваясь в лица:

– Вы!

Командир взвода, дезертир Запал.

– Вы!

Дезертир Любек, спелеолог.

– Вы!

Лонжа – третий. Именно их троих видел той ночью господин обер-фельдфебель.

– Марш!

Вниз по каменной лестнице, по полутемному сырому коридору мимо железных, подернутых ржавчиной дверей. Крепостная тюрьма приняла первых арестантов еще до Семилетней войны.

– Рихтер, заходите!

Он молча переступил порог. С лязгом захлопнулась дверь, проскрежетал ключ в замке. Вначале Лонжа ничего не увидел, но затем глаза привыкли, густая тьма стала серым сумраком, и он смог сделать первый шаг.

И вот я начал различать неясный и дальний стон; вот я пришел туда, где плач в меня ударил многогласный…

Сырой скользкий пол, железные нары возле стены… Жизнь сделала очередной круг.

Я там, где свет немотствует всегда и словно воет глубина морская, когда двух вихрей злобствует вражда. То адский ветер, отдыха не зная, мчит сонмы душ среди окрестной мглы и мучит их, крутя и истязая.

5

– Быстрее! Быстрее! Не отставать!..

Надоевший до боли в печенках «бублик» Локи покидал с немалым удовольствием. Пусть под конвоем, пусть швабра на плече, зато от форта подальше. Куда именно, не так и важно. Вырвался, пусть и ненадолго. С утра пораньше, едва дав проглотить кружку бурды, заменявшей здесь кофе, их выстроили на плацу и принялись разбивать на команды. Весь блок № 5 тоже оказался там, не отсиделись господа депутаты. Соседей, включая разговорчивого журналиста, погнали привычной дорогой в канцелярию, кабинеты мыть, его же, из строя выдернув, впихнули в другую колонну. Швабра полагалась и здесь, некоторые тащили с собой ведра, кроме того каждому была выдана застиранная, пахнущая хлоркой тряпка.

И – марш! Сквозь новые, недавно пробитые ворота прямиком в крепость Горгау. По сторонам глазеть никто не запрещал, чем Локи и пользовался вовсю. Налево, направо, снова налево… Вначале понравилось. Простор! Потом взгляд скользнул по стенам с бастионами, и Хорст слегка приуныл. Из тюрьмы в тюрьму, только загородку вроде как отодвинули.

Поперек огромного плаца – веревка на столбиках. Для чего, догадаться легко, часть крепости «черным» уже передали, а за веревкой еще вермахт. Солдат в зеленых шинелях он тоже увидел и мельком позавидовал. Хоть и на службе, а не в тюрьме.

– Быстрее! Не разговаривать, не оглядываться!..

Зачем гонят – тоже не вопрос. Одно хорошо – с швабрами снаряды не грузят. И грузовики не подогнали, на плацу только черные «мерседесы». Значит, еще поживем!

…Статью господин Зеппеле написал быстро, за два вечера. А потом и прочитал, едва не касаясь уха губами. Просто так не разобрать, вместо букв на листках бумаги – хитрые стенографические значки. Журналист объяснил, что «там», на воле, есть человек, его приятель, который всю эту тарабарщину расшифрует сходу.

В статье же все по делу и очень доходчиво. Название – «Запах прелого сена» – так и осталось, и Локи втайне возгордился.