Локумтен

— Императору, как всегда, жарко, — завидев Филя, сказал он не поворачивая головы,— а я вечно мерзну.

Он вздохнул и, подняв лицо к солнцу, закрыл глаза. Г-н секретарь выглядел как человек, который пытается до конца использовать выпавшую ему минутку отдыха. Филь мялся рядом. С ним мялась служанка, которая привела его сюда. Наконец г-н секретарь поднялся со скамьи.

— Идем!

Отпустив кивком служанку, он сжал костлявыми пальцами плечо мальчика и потащил его за собой. Он шагал быстро на своих тощих ногах и Филю пришлось перейти на бег вприпрыжку. Они пересекли парк и влетели в застекленные двери еще одного сада, на сей раз зимнего.

В открытой южному солнцу лоджии, развалившись на кушетке и сложив ноги на ее спинку, возлежал плотный огненно-рыжий вельможа. Он изучал длинный пергамент, с которого свисала сургучная печать.

— Сир, я привел его, — останавливаясь в отдалении, сказал г-н секретарь.

— А, Клемент, наконец-то!

Вельможа встал с кушетки и устремил взгляд выпуклых глаз на Филя, затем сделал круг вокруг мальчика, будто тот был невиданной скульптурой.

— Вы были правы, он в самом деле побывал под допросом эмпарота, — сказал вельможа, невнятно выговаривая слова. — Мне принесли его допросный лист, и вы не поверите, что он успел там натворить!

Он протянул секретарю пергамент.

— Вы не поверите, что он успел здесь натворить, — сказал тот, опуская свой киль вместо носа в документ.

Рыжие брови вельможи встали вопросительным домиком и Филь сообразил, кто перед ним. У мальчика от страха затряслись руки.

— Да-а? — ожидающе произнес император.

Г-н секретарь кивнул и, отвлекшись от документа, вкратце поведал, что произошло в опочивальне. Император прикрыл веки словно то, что он услышал, его бесконечно расстроило. Квадратное лицо с низким лбом и тяжелой челюстью превратилось в морду спящего пса.

— Значит, ты тот самый малый, что уронил мост на голову моего брата, — сказал он Филю. — Жаль, промазал, надо было лучше целиться.

Император сердился или подначивал, Филь не мог взять в толк. Но он вроде не собирался распинать его за разбитое зеркало и покушение на брата. На душе Филя полегчало, он даже позволил себе оглядеться.

Среди растущих в кадках растений он заметил несколько мраморных скульптур. У одной из них притулился до ужаса знакомый деревянный ларец. Г-н секретарь, тем временем, вчитывался в пергамент с таким лицом, словно был не в силах поверить глазам.

Император проговорил мягко:

— Как видите, Клемент, мы еще легко отделались. Всего за месяц он успел выбить окно в башне на высоте девяноста шагов, обратите внимание. Подпалил кусты неопалимой купины, чем вызвал пожар склада, едва не сгорев сам. Там много еще чего, но во всем этом нет ни капли злого умысла. Так что простим проказнику сегодняшнее мелкое происшествие.

Секретарь поднял на него растерянный взгляд:

— Но зеркало, сир!

— Я сказал, простим, — повторил император с нажимом. — Вы, видать, еще не дочитали до конца?

Секретарь снова ткнулся в пергамент. Вдруг он так остро глянул на Филя, что сердце того опять юркнуло в пятки. Быстро скатав пергамент, г-н секретарь сказал:

— Сир, я полностью с вами согласен, нам следует его простить!

Не понимая перемены его настроения, Филь всё же вздохнул с облегчением. Вытянув руку, император щелкнул пальцами в направлении ларца. Клемент достал оттуда кубок с изумрудом и мальчик опять вздохнул, вожделенно уставясь на камень.

— Это символ императорской власти, — сказал император, принимая кубок у секретаря. — Он переходит по наследству каждому следующему императору. Говорят, что это любимый кубок Локи, чей отец Один правил тут много веков назад. У Одина был нелегкий характер, он зачастую выводил своих приближенных из себя, но раз перестарался и его собственный сын Локи пришпилил папашу копьем к дереву. Желая выразить отцу до конца свое неудовольствие его поведением, Локи собрал его кровь в этот кубок и выпил за здоровье папы. С тех пор кубок приобрел интересные свойства, в частности, он обезвреживает яды. Ты можешь пить из него среди своих самых заклятых врагов и ничего с тобой не случится…

Как бы не был Филь заворожен кубком, тут он не удержался и фыркнул. Этот правитель сильно рисковал, если полагался на такие свойства. Ни один моряк не доверит свою жизнь канату, не проверив его для начала.

— Так ведь ничего не стоит подменить его на время пира! — возразил мальчик. — В нем же нет ничего особенного!

Кроме камня, подумал он и сразу понял, что преступил границу: лицо императора снова отяжелело, он опять стал похож на пса.

— Кубок темнеет, — проговорил вельможа ровно, — при попадании на него даже сильно разведенного яда.

Всё равно можно как-то обмануть, подумал Филь, просто нужен особый сплав, вот и всё. Император швырнул кубок обратно в открытый ларец.

— Это подделка! — рявкнул он в ответ на испуганный взгляд мальчика. — Он не темнеет больше так, как темнел раньше! Мне нужен этот кубок, — продолжил он с напором, — и если ты когда-нибудь его встретишь, то должен доложить нам об этом немедленно!