Лола Карлайл покажет всё (ЛП)

Крошка уронил пищащую игрушку у ноги Макса, тот поднял ее и кинул псу. Игрушка приземлилась в каких-то флоксах, Крошка нырнул в кусты и исчез. Макс оглядел задний двор; плющ поднимался вверх по высокому забору и множеству роз. Под магнолией расположена небольшая скамеечка, и мужчина спросил себя, что он здесь делает.

Лола права. Он мог позвонить и выяснить, что она в порядке. Как мог позвонить и одному из дюжины знакомых парней, которые в состоянии позаботиться о проблеме с ее бывшим женихом. Он не должен был вмешиваться. Это ее жизнь, ее дом, ее мир, и он в них не вписывается. И никогда не впишется. Он Макс Замора. Тайный агент, существующий вне обычного мира, он это понимал. Живущий единственной жизнью, которую знает. Единственной жизнью, которую он когда-либо хотел.

Но даже если он когда-нибудь захочет от жизни большего, он знал, что такая вероятность не для него. Лола не для него. Она была фантазией, и сколько такая фантазия продлится? Пока его бипер[151] не сработает, и ему не придется уехать посреди ночи? Удовлетворится ли она прощальным поцелуем без объяснений?

Нет. Лола не такая. Ни одна женщина так не поступит. И как он мог начать воображать жизнь с ней, если весьма высоки шансы, что он сделает ее вдовой, прежде чем ей исполнится сорок? Макс не был дураком; он был везунчиком, но в его профессии человеческие дни сочтены. Он не боялся смерти, но не хотел оставлять кого-то в одиночестве. Как он мог ожидать, что женщина согласится на такую жизнь? Особенно такая женщина как Лола, которая могла устроить свою жизнь намного лучше.

Девушка прошла через французские двери и поставила белое блюдо рядом с грилем.

– Макс, есть кое-что, о чем я хотела поговорить с тобой с той ночи, мы сбежали с острова, – сказала она, двинувшись к столику в углу патио. – Но столько всего случилось, что у меня не было шанса.

– О чем же? – Он сделал глоток пива, наблюдая, как шорты касаются ее бедер, пока она расправляла красную клетчатую скатерть.

– Ты взорвал «Дору Мэй»?

– Ага.

– Как? – Она двинулась к другой стороне стола и посмотрела на него. – Было темно, и я помню, что у тебя была какая-то винтовка. Ты выстрелил в топливные баки?

– Нет. Я подсоединил к динамиту капсюль-детонатор и запихнул все это дело в презерватив, который подвесил внутри буквы «О» в названии «Доры». Когда мы отплыли достаточно далеко, я выстрелил в нее из пятидесятого калибра. Второй взрыв был как раз от топливных баков.

Лола улыбнулась, и крошечные морщинки появились в уголках ее глаз.

– Мои руки ужасно дрожали, я едва удерживала руль. И было так темно, как ты управился?

– Практика, – ответил он. – Годы практики.

Девушка покачала головой и продела салфетки из подходящей к скатерти ткани через небольшие кольца, походившие на арбузы.

– Ну ты и хладнокровный парень. Когда те двигатели не завелись, и пули начали бить по воде, у меня кровь отлила от головы, и я чуть не упала в обморок.

– Ты и выглядела так, будто собираешься упасть в обморок. – Макс положил цыпленка на блюдо и закрыл крышку электрогриля. – И всё же ты всё сделала великолепно.

– Нет. – Девушка покачала головой и положила около двух красных тарелок столовые приборы. – Я так испугалась, что просто застыла, а ты … Ты вообще не боялся.

Лола ошибалась. Он боялся. Боялся сильнее, чем когда-либо в жизни. Не за себя, за нее. Макс двинулся к столу и поставил блюдо в центр, около двух зажженных свечей, похожих на груши.

– Я научился справляться со страхом, – ответил он ей. – Я не позволяю ему мешать мне, когда я должен сделать дело.

– Ну, я не хочу учиться иметь дело со страхом, потому что не хочу больше никогда терпеть кораблекрушение и попадать под пули. – Лола ушла в дом и вернулась меньше чем через минуту с салатом и корзинкой нарезанного французского хлеба. – Когда той ночью мы добрались до станции, куда ты делся?

Макс отодвинул для нее стул, когда она садилась.

– Военно-морская база совсем рядом со станцией Береговой охраны. Через час я был на пути к округу Колумбия.

– О. – Мелкие морщинки появились у нее на лбу, когда она положила зажаренное бедрышко в свою тарелку. – Я пыталась дождаться тебя.

Мужчина сел рядом с ней и ложкой разложил салат в миски, напоминающие раскрытые пучки латука. Он вручил одну ей, затем расправил салфетку у себя на коленях.

– Мне жаль, – извинился он перед ней, так же, как извинялся перед всеми другими женщинами, которых он разочаровал за эти годы.

– Нет, я не хочу, чтобы ты сожалел. – Лола выбрала кусочек хлеба, затем вручила ему корзинку. – Ты никогда не говорил, что придешь навестить меня, так что тебе не за что чувствовать себя виноватым, – сказала она, но Макс ей не поверил, не совсем. Девушка взяла большую порцию салата и запила его вином. – Какое дело у тебя в Шарлотте? Какие-то заложники, о которых остальным ничего не известно? Съезд шпионов?

– Боюсь, ничего настолько волнующего. «Дюк Пауэр»[152] наняли меня проверить их систему безопасности.

– Почему? Какая-то террористическая угроза?

– Нет. Они наняли меня, потому что я этим занимаюсь. Я консультант по безопасности.