Лола – любящее сердце

Я вспомнила, что рядом находится специализированный детский центр, где для детей проводятся различные оздоровительные курсы.

Малыш побарахтался, выплюнул соску и улыбнулся мне. Я растерялась.

— А сколько ему? — робко спросила я.

— Восемь месяцев, — ответила Салли. — Правда, милый?

— Да, — выдохнула я. — А можно… могу я подержать его на руках?

— Конечно, — сказала Салли. Она вынула малыша из коляски и усадила ко мне на колени.

— Ба-ба, — сказал Антон, схватил мой кулончик со львом и потянул к себе. Вот так силища!

— Эй! — засмеялась я. — Нельзя!

— Мммба! — заявил Антон и похлопал меня по щеке ручкой. А потом запрыгал у меня на коленях. Он был такой теплый и пах просто замечательно. Детским кремом, солнцем и самим собой.

Я разжала пальчики, все еще стискивавшие кулон, осторожно убрала маленькую ручку и легонько покачала малыша. Антон радостно забулькал.

— Кажется, ты ему понравилась, — сказала Салли. Она внимательно на меня посмотрела, слегка нахмурилась, а потом заулыбалась до ушей.

— Теперь я знаю, где я тебя видела! — объявила она. — Ты — суперняня!

— Э-э… — я почувствовала, что краснею. — С чего ты взяла?

— Видела твое объявление, — сказала Салли. — Оно валялось в прихожей у мамы Антона. Она говорит, что нашла его под дворником на стекле машины, и считает, что это ужасно оригинально.

Я сглотнула. «Антон в машине»! Я вспомнила автомобиль с детским сиденьем, на котором оставила объявление, когда возвращалась от Алекса. Оригинально? Мне стало не по себе. Десятилетняя (ну пусть почти одиннадцатилетняя) девчонка утверждает, что она суперняня и обещает присматривать за ребенком, как никто. А сама не способна даже прокатить малыша в коляске, не врезавшись в дерево. Почему Гарсиэлла не отговорила меня от такой глупости?

Я перестала покачивать коленями, и Антон сразу забарабанил ножками.

— Я, я, я! — повторял он.

Я опять начала качать. Антон забулькал, а Салли поинтересовалась, отозвался ли кто-нибудь на мое объявление.

— Нет, — пожала я плечами. — Наверно, я еще слишком маленькая.

— А почему тебе хочется нянчить именно мальчиков? — снова улыбнулась Салли. Должно быть, вспомнила текст моего объявления.

«Опытная няня позаботится о ваших новорожденных сыновьях»!

Я представила, как Салли и мама Антона хохотали над этими словами, и почувствовала себя законченной идиоткой.

— У меня скоро будет маленький братишка, — сказала я. — И я хочу быть к этому готовой. У меня есть маленькая тетя, но ей уже три года, и, кроме того, девочки сильно отличаются от мальчиков.

— Трехлетняя тетя? — удивилась Салли. — Круто! Как же так получилось?

Я рассказала, что бабушка родила маму в семнадцать лет, а в сорок пять снова забеременела.

— Когда родилась Лизбет, мне было семь, — добавила я. — А у тебя есть братья или сестры?

Салли покачала головой:

— Мама говорит, что одного ребенка более чем достаточно.

Я даже вздрогнула — до того сухо и резко прозвучал ее голос.

Антон начал икать, и я перестала его качать. Салли достала из кармашка коляски бутылочку с соской.

— Вот, — сказала она. — Дей ему попить — это помогает.

Я предложила соску малышу, и он сразу же начал жадно пить. И при этом смотрел на меня своими огромными черными глазами. На сердце у меня сразу стало очень тепло.

— А у мамы Антона темная кожа? — спросила я.

Салли покачала головой:

— Нет. У него темнокожий отец, но он ушел от них. Они живут вдвоем. Когда я была маленькой, мама Антона была моей няней, а теперь я за ним присматриваю.

Салли улыбнулась. Ее белокурые волосы отливали шелком.

— Если хочешь, можешь как-нибудь прогуляться вместе с нами.

Я была готова броситься на шею Салли!

Добрый знак. Именно это я подумала, когда увидела наклейку «Антон в машине». Я вспомнила, как когда-то мой воздушный шарик с записочкой, в которой было желание обзавестись близкой подругой, зацепился за мачту парусника «Рикмер Рикмерс». Его сняла оттуда Фло, она-то и стала мне верным другом. «Это же чудо, — сказала тогда мама, — что шарики иногда попадают туда, куда надо».

Но с объявлениями все по-другому. Я уже почти отказалась от желания стать няней, и тут появилась Салли.

Я как раз хотела спросить, когда они с Антоном отправятся на прогулку в следующий раз, когда послышался оглушительный вой сирены. По Оштерштрассе мчалась пожарная машина. Видно ее было издалека. Другие машины прижимались к обочине, а сирена завывала все громче и громче. Пожарная машина поравнялась с нами и свернула на нашу улицу. Антон вздрогнул, выплюнул соску и расплакался.

— Тише-тише, — сказала Салли, ласково поглаживая малыша по головке, а я нежно прижала его к себе.

Салли снова сунула соску в рот Антону и запела песенку пожарной команды, которую даже тетя Лизбет еще не знала:

— На автомобиле скором

вместе с бравым брандмайором

мчимся мы, доспехами звеня.

Серебром сверкают каски,

словно витязи из сказки

мы выходим из огня!

— Я, я, — забулькал Антон, снова выплюнув соску, а я подхватила песенку:

Серебром сверкают каски,

словно витязи из сказки

мы выходим из огня!

Антон захлопал в ладоши, и мы втроем рассмеялись.

Сирена стихла, и Салли взглянула на часы.