Лола и аварийный вход

Лола и аварийный вход

Изабель Абеди

Для Юдифь, которая в реальной жизни является экспертом по поведению животных.

Для Софии, которую в этот раз я также расспрашивала о животных.

А также для Засси, моего подопечного, который теперь счастливо живет в приюте.

© Loewe Verlag GmbH, Bindlach/Germany, 2007

© ООО Издательство «Ранок», 2018

Художник: Генце Дагмар

Переводчик: Колесник Светлана

1. Про львов в Париже и трусливую кошечку в Гамбурге

Моя подруга говорит, что иногда жизнь становится похожей на мешок с рисом. Рис сыплется и сыплется из едва заметной дырочки, а мешок становится все легче и легче, пока совсем не опустеет. И если оглянуться, то можно увидеть, какой длинной была дорога, где она началась и где закончилась.

Мы с подругой стояли перед маленькой могилой в саду неподалеку от моего дома… Но вообще-то это конец истории. Все началось в Париже — с меня и семерых львов. Львы были невероятно дикими и свирепыми, но я их укротила. Такая передо мной стояла задача, ведь я была всемирно известной дрессировщицей животных для кино. Меня знали не только в Германии, но и во всем остальном мире. Я — Лола Львиное Сердце, и все животные слушаются меня с полуслова. Я научила диких койотов танцевать степ, лисиц — фокстрот, а куриц — хип-хоп.

Но вообще-то это чепуха. Укротить семерых львов было посложнее, потому что их привезли не из какого-нибудь там зоопарка, а прямо из африканской саванны. Я познакомилась с ними, когда их грузили в специальный самолет, летевший в Париж, где я должна была подготовить их к съемкам фильма. И какого! С погоней за злодеем по Елисейским Полям, — а это, как вам, наверно, известно, знаменитая улица в Париже, где полным-полно модных магазинов.

Но сначала нам надо было научиться дефилировать. Ох, как мне нравится это слово! От него на языке остается такой привкус, будто ты съел самый лучший карамельный пудинг! Но речь не о пудинге. Дефилировать — это значит идти не спеша, прогуливаясь, иногда даже заглядывая в магазины. Именно это мы и делали. Я учила львов послушно сидеть перед кабинками примерочных, пока я перебирала и мерила самые дорогие туалеты. Девушки-продавщицы были очень-очень вежливыми, наверное, из-за моих сопровождающих. Они даже не возмутились, когда один из львов на прощанье навалил огромную кучу, а наоборот, — подарили мне на память золотисто-коричневое боа из перьев.

Потом мы репетировали погоню. По моей команде львы помчались по Елисейским Полям, перепрыгивая через горящие машины, и окружили злодея, которого и должны были преследовать по сценарию: мсье Коппенрата, наводящего ужас на детей и бросавшего молодых девушек на съедение диким львам. В финале львы, которым это надоело, объединились и набросились на него самого. Мсье Коппенрат беспомощно, как перевернутый колорадский жук, лежал на земле, а семерка львов обнюхивала его, и злодей чувствовал на своем лице дыхание смерти. Эту сцену мы репетировали двадцать семь раз, и когда мсье Коппенрату становилось совсем нехорошо, я гладила львам гривы, пока те не стали мурлыкать, как семеро котят.

На этом месте я спокойно заснула.

Когда я проснулась на следующий день, я находилась не в Париже, а в собственной реальной жизни: в своей детской на улице Бисмарка в Гамбурге. И, сами понимаете, я была не знаменитой дрессировщицей Лолой Львиное Сердце, а просто Лолой, Лолой Фелозо. Вы же знаете, что когда я ночью не могу уснуть, то воображаю, что было бы, если бы я была кем-то другим. Хотя на самом деле я дочка мамы и папая, внучка бабушки и дедушки, племянница тети Лизбет, подруга Алекса из Парижа и лучшая подруга Фло.

Но теперь в этой реальной жизни появился и еще кое-кто: уже целую неделю у меня жила Белоснежка, маленькая черная кошечка со снежно-белым кончиком хвоста. Ее доставили не из саванны, как воображаемых львов, а из салона парихмахерши Клариссы, который находится прямо на углу нашей улицы. Если вы помните, Белоснежка появилась в моей реальной жизни в конце предыдущей истории. Но подруга говорит, что надо рассказать все еще раз, а то не будет понятно, что к чему. Попробую.

Когда я впервые увидела Белоснежку, она была еще у своей мамаши Лизы. Кларисса поставила корзинку с котятами в углу парикмахерской. Она была выстлана мягкой овечьей шерстью. В ней лежала Лиза с шестью маленькими черно-белыми котятками. Глазки у них еще не открылись. Они сосали молоко и выглядели такими трогательными, что хотелось визжать от восторга. Естественно, я не завизжала, чтобы их не испугать.