Ломая печати

— И напугал ты меня, друг. С ногой, похоже, дело скверно.

Да, так скверно, что врач в Канторе решил:

— С этим я не справлюсь. Надо его в больницу.

— Доктор! — Брезику кровь бросилась в лицо.

— Никаких разговоров! Я уже сказал. Тебе надо в больницу.

Его отвезли в Быстрицу. Объяснять врачам ничего не понадобилось: это были свои люди. Они только дали Брезику другое имя и сразу же — на операционный стол. Продержали там больше двух часов, а под конец наложили гипс.

— Это надолго? — обеспокоился Брезик.

— Здорово вас покалечило! Поэтому надолго!

— Чтоб вам пусто было! — облегчил он душу.

Но через два дня он от них удрал. В Кантор.

— Ну что с тобой делать? И с твоей гипсовой ногой? — пожимал плечами Лях. — Отвезу тебя в деревню. Там будет поспокойней.

Его отвезли в Склабиню и сначала на всякий случай устроили в сенном сарае.

Снабдили его едой, оставили сигарет.

— Быстрей вылечивайся. Здешние о тебе позаботятся. И мы будем заглядывать.

У него все тело болело от ничегонеделанья. Все вокруг бурлило, кипело, и он скрипел зубами, что не может принять в этом участия. Мысленно он тысячу раз перебирал все происшедшее: Секешфехервар, Дон, плен, Красногорск, Обаров, прыжок с парашютом, а теперь вот это. Он вышел из строя. И втайне он словно признавал, что его это оскорбляет: то, что должен был сделать он, теперь делают другие, и вдобавок без него.

— Еще постреляешь, не бойся, — утешали его товарищи. Они всякий раз привозили ему кипы газет. И он спустя столько лет вновь читал словацкие газеты. Но какие это были газеты! Просто свинство:

«В винном ресторане отеля «Блага» снова ежедневно оркестр всеми любимого Питя, он же — первая скрипка», — приглашало объявление с последней страницы.

В спортивном отделе нахваливали: «Отличный уровень первенства по волейболу в Банской Быстрице. Чемпион — ВШ Братислава».

А братиславский кинотеатр «Люкс» объявлял о премьере фильма «Золотой дождь», веселой комедии из жизни высших кругов.

Более свежие газеты сообщали о боях в районе Парижа и о тяжелой ситуации в Румынии.

«Словак» от 24 августа сводил счеты с партизанами, разоблачал их, показывая их «подлинное лицо»; утверждал, что в Нормандии не удалось окружить немцев; сообщал о тяжелых боях на территории между Прутом и Серетом и ликовал по поводу того, что на заседании городского совета в Прешове д-р Войтех Тука единогласно избран почетным гражданином.

В следующем номере «Словак» сообщал о «Путче румынского короля», а в статье «Словацкий народ не даст себя одурачить» признавал: «Было бы глупо утверждать, что у нас не существуют партизанские части, потому что мы могли в этом убедиться». В помещенном в воскресном приложении «Письме партизану» говорилось: «Среди партизан оказался, видимо, и ты, дружище, называющий себя словаком».

— Скоты, — сплюнул Брезик и стал читать только объявления, сообщения, программы театров и кино.

Аптекарь из Банской Быстрицы рекомендовал керосиновый спирт для ухода за волосами.

Учительская академия урсулинок сообщала о начале учебного года.

В кинотеатре «Наступ» демонстрировался шведский фильм «Гонимые судьбой», в кинотеатре «Урания» — «Королева цыган».

Радио трижды в день передавало известия для армии, приветы с фронта и приветы для фронта.

В спортивном отделе размышляли над приближающимся вторым кругом первенства футбольной лиги.

Кресты и памятники дешево предлагала фирма «Я. Малый, мастер каменотесных работ».

Гадалка из Модры предсказывала будущее.

Брезика особенно заинтересовало такое объявление: «Найду ли я семью, которая, назначив мне хорошую плату, поможет облегчить жизнь моих родителей или удочерит меня? Я — двадцатилетняя, образованная, порядочная девушка. Шифр: «Я вас не покину».

А когда прочитал рекламу: «Своего ребенка я люблю и «Бамбино» покупаю», отшвырнул «Словака» и выругался. Громко, от души.

Он вспомнил сына, которому шел уже второй год. А он его еще не видел. К тому же кругом происходили такие события. Вся Склабиня была на ногах.

Он не выдержал и вышел с костылями из сарая. Люди куда-то спешили, его словно и не замечали, словно забыли о нем, и он вдруг показался себе абсолютно лишним.

Для чего ему были все эти школы и курсы! — сетовал он про себя. Сел на лавочку перед домом, вытянув перед собой ногу в гипсе, а костыли прислонил к стене.

Откуда-то издали до него доносились отзвуки боев. Порой словно гремел гром. Он был искушенным солдатом, понимал, что это артиллерия. Небо то и дело перечеркивали самолеты.

Из Стречно вернулся Черногоров и сказал:

— Германское государство Бисмарк создал, собственно, в войнах с Францией. Война за освобождение в Германии всегда значила борьбу против Франции, а во Франции — всегда войну с Германией. Отсюда можно понять чувства французов к немцам и наоборот. Теперь я снова это вспомнил.

Из Дубной Скалы вернулся Лях и сказал:

— Я читал о французской революции, что француз — это почти то же, что революционер. Теперь я это сам увидел.