Ломаные линии судьбы

– Всё, – заявил он бодро-решительным тоном, – обещала! – И поинтересовался: – Во сколько за тобой зайти?

Они договорились и, шутливо попрощавшись, закончили разговор.

«Вот ведь жук, – усмехнулась Аглая, занося номер его телефона в записную книжку смартфона, – и придумал же, как раздобыть номер».

И что странно – после звонка Антона настроение Аглаи как-то взяло и… нет, не улучшилось кардинально, а просто выровнялось, перестав донимать глупыми, непонятными тревогами.

За пять минут до назначенного времени она осмотрела себя придирчивым взглядом в зеркале прихожей и осталась довольна тем, как выглядит. Платье удачно подчёркивало все достоинства фигуры, скрывая небольшие недостатки, которых, по сути, и не было. Распущенные волосы вились уложенными крупными локонами. Высокий, но устойчивый каблук, театральная маленькая сумочка в тон платью и великолепный ювелирный комплект: серьги, кольцо и колье из тонкого ажурного белого золота с мелкими сапфирами, которые, словно капли росы, дрожали на веточках при каждом движении-дуновении и подчёркивали цвет её глаз. Понятно, что работа самой Аглаи.

Накинув лёгкое элегантное пальто, Глаша распахнула дверь, за которой её ждал кавалер.

– О, – удивилась Аглая, – ты сегодня франтом, Антон.

Парень и на самом деле расстарался, определённо посетив парикмахера, сделавшего ему стильную стрижку и укладку, и нарядившись в качественный, явно дорогой костюм и прекрасные, начищенные до блеска ботинки. Элегантности образу добавлял строгий мужской тёмный плащ.

– Тебе очень идёт, – заверила его искренне Глаша.

– А ты… – не мог подобрать слов парень, глядя на неё совершенно обалдевшим, восхищённым взглядом, – ты просто… вау. Красавица. Королева! – определился он таки с подходящим эпитетом.

– Ну идём? – спросила Аглая немного кокетливо.

А что? Ей польстила откровенно восторженная реакция парня – а какой женщине не понравилось бы, спрашивается? Всё-таки очень много значат для женщины выход в свет, дорогой наряд и правильно выдержанный образ!

Просто так взять и двинуться к лифту этот шалопай не мог – не, а кураж как же! Вы что! И он наполнил свои движения нарочитым смыслом: чинно взял Аглаю за ручку, поднял и приложился к ней губами – еле-еле дотронувшись до кожи.

– Королева! – повторил свой восторженный комплимент и медленно уложил ладонь девушки на свою согнутую руку.

А Глаша вдруг почувствовала какое-то непонятное смятение – что-то неопределённое, неясное, но точно неприятное и тревожное.

– Глаш, ты чего? – ощутив, как вдруг напряглась девушка, спросил Антон, когда они подошли к двери лифта.

– Не знаю, – честно призналась Аглая и пожаловалась: – Весь день себя плохо чувствую. Даже не то чтобы плохо… ну, знаешь, как бывает перед тем, как совсем разболеться: голова тяжёлая, давит что-то и…

– Надеюсь, театр ты отменять не собираешься? – напрягся Антон.

– Не-е-ет, что ты! – заверила его достаточно экспрессивно Аглая. – Во-первых, я же тебе обещала и это твоё ухаживание, а во‑вторых, Большой, когда мы туда ещё попадём.

– Вот и правильно, – похвалил Антон, расслабляясь, и спросил с очевидной заботой в голосе: – Может, какую таблетку тебе принять, пока мы не уехали? – Он указал на открывшиеся перед ними двери лифта.

– Да поди пойми, какую таблетку принять, – отказалась Аглая, махнув рукой. – Говорю же, непонятное состояние: не то давление, не то простуда начинается. – И закрыла тему: – Ладно, всё, хватит о здоровье, давай об искусстве.

– Ну, давай об искусстве, – согласился Антон, заходя следом за ней в лифт. – Ты раньше была когда-нибудь в Большом?

– Да, бабуля нас с братом однажды водила, – улыбнулась воспоминаниям Аглая. – Дивным образом ей удалось раздобыть билеты, какая-то удачная оказия случилась. Мне тогда было четырнадцать лет, и, честно говоря, до сих пор помню то впечатление и то восхищение, которое тогда испытала.

– Так понравился балет или опера? – заинтересованно выспрашивал Антон.

– Не, – улыбнулась Аглая, – больше всего мне понравилось убранство и устройство самого театра: этот роскошный стиль, стены, барельефы, пилястры, люстры, бархат кресел и настоящие серебряные подносы и посуда в буфете. В общем, девочка сильно впечатлилась, – усмехнулась она.

– А я никогда в Большом не был, – пожал плечами Антон.

Так, за разговорами, под ошарашенный, изумлённый взгляд консьержки Анны Ивановны, которым та провожала парочку до самых дверей в «предбанник», они и прошествовали через вестибюль, вышли из подъезда и сели в такси.

– Извини, – попросила Аглая, немного суетливо доставая свой телефон из сумочки, – мне надо кое-что записать по работе, а то я точно забуду.

– Давай, – кивнул Антон и отвернулся к окну.