Ломаные линии судьбы

Глаша проснулась в один момент непонятно отчего: вот вроде бы только что спала, да так, что и снов не видела, будто провалилась, ухнула в какое-то счастливое небытие, – и вдруг раз! – и проснулась, открыла глаза и поняла, что лежит в кровати. А вот момента перемещения с дивана в свою постель Аглая вообще не помнила.

– Привет… – раздался тихий, нежный голос у неё за спиной.

– Ух… – Аглая резко развернулась и посмотрела на говорившего.

И, увидев его лицо, почувствовала, как тепло, растекаясь, затопляет всё её тело, накрывая с головой и вызывая дрожь от воспоминаний и трепет во всех правильных женских местечках.

– Наверное, я тебя разбудил, – тем же ужасно эротическим полушёпотом произнёс Игорь.

– Так хорошо… – тоже негромко поделилась своими ощущениями Аглая. – Просто замечательно.

– Я бы сказал: великолепно, – усмехнулся мужчина и, наклонившись, коротко поцеловал её в губы.

И в лоб, и в переносицу, и в кончик носа, в уголок глаза и в уголок другого глаза…

– А как мы в кровати оказались? – спросила Глаша, уплывая куда-то под его лёгкими, ласкающими поцелуями.

– Я тебя перенёс, ну и себя к тебе добавил, – тихо-тихо и так возбуждающе произнёс он и заглянул близко-близко ей в глаза, отчего у Глаши мгновенно добавилось сексуальных мурашек, побежавших по всему телу. А Игорь коснулся пальцами повязки на её шее и спросил: – Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю… – удерживая его взгляд, в тон ему прошептала Аглая и усмехнулась: – Но горло почти не болит. Может, потому, что ночь мы провели с огоньком.

– О да… – подтвердил мужчина, довольно улыбаясь, – это было… горячо. И жарко… – прошептал он ей на ушко, обдавая тем самым «жарко»… и разочаровал начавшую уж было всерьёз распаляться и заводиться Глашу: – Дальше не пойду, хоть очень хочется. – Остановившись, он усмехнулся и объяснил почему: – Вот-вот нагрянет бабуля с завтраком.

– Надо вставать? – уточнила Аглая.

– Надо, – подтвердил Игорь.

– Ну ладно… – Печально вздохнув, Аглая сделала движение, чтобы подняться.

– Подожди. – Он положил ладонь на плечико Глаше, нежно поцеловал её в шейку, словно извинялся за свою провокацию, не имевшую продолжения, и предложил: – Поговорим?

– О чём? – Откинувшись назад на подушку, посмотрела на него вопросительно Глаша и выдвинула версию предполагаемого разговора: – О видах на урожай?

– Нет, не о них. Рад, что ты не утратила юмора и иронии, – хмыкнул на её язвительность Шагин и объяснил: – По-моему, самое время рассказать о том, о чём ты умолчала и не рассказала следователю вчера.

– Ум-м-м… – недовольно-обессиленно выдохнула Глаша. Пожаловалась: – Такое прекрасное утро испортил! – И неожиданно, поймав одну неприятную догадку, насторожилась: – Ты для этого меня нежностями окутывал, чтобы я расслабилась и начала откровенничать?

– Нет, – став неожиданно резко серьёзным и сосредоточенным, ответил Шагин. – Аглая, пожалуйста, запомни на будущее: я никогда не буду манипулировать тобой и играть на твоих чувствах, чтобы что-то выведать или добиться каких-то своих целей, не совпадающих с твоими целями и желаниями.

Глаша рассматривала его внимательным, изучающим, настороженным взглядом, и судорожные мысли, вопросы и рассуждения, толкаясь и путаясь, бились у неё в голове. Он ведь профайлер, сам говорил, и, видимо, крутой психолог, и наверняка менталист в какой-то степени, раз обладает первыми двумя умениями. Ему считать человека как нечего делать – на раз, и второй раз не понадобится. И управлять чувствами другого человека, подталкивая того к признаниям и каким-то действиям, тоже удаётся, не сильно-то и напрягаясь. Иначе бы Шагин не занимал настолько крутой пост и настолько ответственную должность.

И она должна ему поверить? В это его обещание никогда ею не манипулировать? Вот просто так и прямо сейчас? Взять и поверить?

Аглая видела его напряжённое ожидание и чувствовала, что между ними в данный момент происходит нечто невероятно важное, от чего многое зависит… и что да, ей надо прямо сейчас принять решение и ответить.

– А как ты определишь мои цели и желания? – спросила она, не отводя глаз.

– Я спрошу. – Шагин тоже не отрывал от неё взгляда. – Для этого надо просто разговаривать друг с другом. Просто разговаривать, – повторил он со значением, – и откровенно делиться своими чувствами, переживаниями и сомнениями, и задавать прямые вопросы. – И улыбнулся вдруг. – В твоей семье ведь так принято.

– Да, в моей принято так, – подтвердила Аглая, – но повыяснять отношения и покричать иногда мы тоже очень даже уважаем.

– Ну это вообще святое, – усмехнулся Игорь.

И – юрист, блин, и профайлер, что с него взять, – совсем не плавно вернул их к изначально заявленной теме:

– Глаш, давай мы тему взаимоотношений в семье обсудим в другой раз и так… более глобально. А сейчас вернёмся к насущным вопросам. Просто потом может не получиться поговорить, – объяснил он и повторил: – Так о чём ты не сказала вчера?