Ломбард на навьем перекрестке

Ветер шелестел листвой, но народ так и не шел.

- Так, у меня дела! Если до вечера не решишь этот вопрос, то я тебя съем, - улыбнулись мне, щелкнув меня когтем по носу. О, как это раздражает!

С этими словами кот исчез, просто растворившись в воздухе. Осталась лишь зловещая улыбка – полумесяц, которая тоже развеялась.

- Думай! – подбодрила я себя, решив сначала перекусить. Скатерть самобранка, которую я вытащила наугад, была расстелена на полу.

- Ой, - охала скатерть грудным женским голосом. Сразу представлялась дама в возрасте, которая хлопочет у плиты. – Сейчас-сейчас! Накормлю!

На скатерти стали появляться яства, которых я отродясь не ела. Надо будет запомнить скатерть! Она начинает мне нравиться! На меня смотрела щучья голова, в какой-то подливе, сочный окорок, грибочки и даже сушки в вазе. Я взяла вилку и потянулась к щуке, как вдруг вилка согнулась.

- Не поняла, - нахмурилась я, пробуя наколоть гриб. Но тот отскочил от вилки. Я схватила руками, положила в рот, а потом …

- Тьфу! Это что за … - выругалась я, проверяя целостность улыбки. – Он что? Деревянный? Это что? Бутафория?

- Какая «фория»? – обиделась скатерть. – Это для красоты! Чтобы усе думали, что у тебя пир горой!

Я стала проверять, что из этого съедобное. Съедобными оказались только черствые сушки и чай в красивом блюдце. Пока я сидела и пила чай, придерживая блюдце, мой мозг лихорадочно соображал, что же делать!

- Может, непривычно им? – насторожилась я, глядя на сверкающие витрины. – Может, проще надо? Понятней?

Я притащила ларец из чужой спальни.

- Двое из ларца, одинаковых с лица, - позвала я, видя, как высовываются симметрично расцарапанные рожи. – Быстро все здесь переделать! Кокошники, ставни, избу, короче! В народном стиле!

Через полчаса все было готово.

- Стоять! – пригрозила пальцем я, рассматривая резной прилавок со свечой, лавки, накрытые расшитыми полотенцами и узоры. За дверью был склад, в котором все было разложено по полочкам в алфавитном порядке. – Мне, пожалуйста, кокошник и сарафан! И сапоги!

- Будет сделано, - сплюнули молодцы.

Я стояла перед старинным зеркалом, рассматривая сарафан, в котором можно сдавать угол цирку. В этом сарафане я казалась такой огромной. У меня даже свекольный румянец появился на щеках, что очень гармонировало с красным жемчужным кокошником.

- Нужно как-то привлечь людей! Начнем с богатырей! – подняла я подол сарафана и выходя из дуба туда, где пели птички, кричала горлица и шумел лес.

- Па-ма-гите!!! – взвизгнула я. – Спа-си-те!!!

И тут же негромко добавила «От таких низких цен, как у нас!».

Видимо, я кричала недостаточно громко и жалобно, раз ко мне не сбежались богатыри со всей округи.

- Помогите! – заорала я во все горло. – Спасите! У нас акция!!! Три богатыря! Три меча по цене четырех!

Но мне в ответ послышалось: «Ку-ку». Где-то неподалеку куковала кукушка.

- Кукушка, сколько мне жить осталось? – спросила я шепотом, втайне надеясь на долгую жизнь.

- Ку, - ответила кукушка и умолкла.

- А если хорошо подумать? – крикнула я, осматривая мрачноватый лес. Это неподалеку от поляны он казался вполне жизнерадостным. Но чем дальше в лес, тем больше жути он навевал.

Кукушка промолчала, пока я осматривалась по сторонам.

Видимо, мне не хватает надрыва и искренности! Где-то у богатырей наверняка есть детектор страданий. И они чувствуют, что помощь мне не нужна. По- другому объяснить это я не могу.

Внезапно лес заскрипел, застонал, а я растерялась. Послышались громкие шаги, от которых вздрагивала земля. Я сначала не поняла, как вдруг подняла голову и увидела великана!

- Помогите! Спасите! – завизжала я не своим голосом. Я не знала, куда деться! Он был такой огромный, что от его шагов ломались вековые деревья.

Я бросилась бежать, слыша за собой страшные шаги. Мозгами –то я понимала, что нужно был где-то притаиться, но ноги сами несли меня все дальше и дальше.

- Помогите!!! Спасите!!! – визжала я, не отдавая себе отчет. Огромная рука шарила промеж деревьев, в надежде ухватить меня. Но я пряталась и тряслась, как заячий хвост. Где-то потерялся мой кокошник, зацепившись за ветки.

- А ну иди сюда! – ревело что-то страшное, на что ужасно не хотелось оглядываться. Огромная босая нога наступила рядом, заставив вжаться в толстенную сосну.

Стоило мне броситься прочь, как рука ухватила меня, и меня подняли вверх. Сердце билось, как в последний раз. От ужаса я закрыла глаза, съежившись и замирая. Я чувствовала, как меня стегают ветки. А потом ветки кончились.

- Передай коту, что пока должок не вернет, никого на поляну не пущу! Буду кругами водить, но к дубу не пущу-у-у! – дунули на меня, пока я цеплялась руками за огромные пальцы.

- П-п-передам, - прострочила я от страха, как швейная машинка.