Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)

Собеседница подопечного оказалась не той, которая приходила ночью. Брюнетка. Волосы впереди коротко подстрижены, а сзади и с боков длиннее: такая прическа, чуть видоизменённый маллет, вошла нынче в моду у всех гопниц. Эта деваха была низкого роста для Женщины, даже чуть ли ни с самого Араика, кожа смуглая и вся в изъянах, шрамах, что бросалось в глаза даже издалека. Одета в штаны, с мотней, и майку-алкоголичку. Без верхней одежды. Это была не Аглашка Волчара, а какая-то другая. Может, Сонька Лысая? Степанида подошла к входной двери в самом конце длинного коридора, что напротив ее рабочего места - красивого, резного, гардероба… Морозова не сразу решилась выйти из ресторана. Но, тихо приоткрыв дверь, услышала отрывок их разговора.

- В общем, твоя, с какого-то хера, попала в передрягу и теперь на исправительных работах! Ты думай, что делать будешь!

- А что тут думать-то? И думать не хер: надо ее навестить!

“Чего? - про себя почему-то возмутилась Стеша. - Я тебе навещу! Так навещу, что мало не покажется!”.

Гопница, нервно открывая и закрывая замок-молнию у сумки-пояса, спросила племянника Зухры, точно ли не знает, что произошло.

И юноша закатил глаза:

- Понятия не имею…

- Араик! - неожиданно позвала его Стеша.

- Чего надо? - откликнулась за него гопница, и та строго ответила:

- Я не тебя зову, а его!

Юноша обернулся к ней и сказал, что сейчас придет.

- Нет, ты давай прощайся с подругой, и пошли. Там срочно! Звонит твоя тетка, не подставляй меня. Меня могут уволить, а другую работу я найду нескоро.

- Хорошо! Иду! Пока, Регин!

- Пока, Араик! - и тут неожиданно окликнула, когда он уже уходил: - О! Подожди! - и тот обернулся. Она лукаво потрясала головой и повращала глазами: - Может, пока Волчары нет, потусим… ? Вдвоем.

- Нет, спасибо!

Стеша незаметно для гопницы схватила племянника Зухры за руку. Гостья развернулась и танцующей походочкой зашагала прочь.

Араик спросил у Морозовой, почему звонила его тетка, и та призналась, что никто не звонил, и тогда он возмутился, спросив, зачем его обманывает.

- Затем! А как еще тебя было заставить оторваться от общения с этой дамой из высокого общества?!

- Мне надо идти к Аглаше!

- Она тебя чуть ли не убить сюда приперлась, помоями облила, а ты к ней собрался?! Ты в своем уме?! Или тебе их отшибли вконец?!

Он опустил длинные ресницы и прошептал:

- Но я люблю ее.

- Ну, люби, если хочешь! Кто тебе запрещает? Надо подождать твою тетю, я, грубо говоря, отчитаюсь о работе, и ты потом делай что хочешь, хоть - к Аглае, хоть - на Луну лети.

- Стеш, а нельзя мне сейчас уйти, а ты скажешь, что я убежал, а?

- Нет, нельзя! - теряя терпение, отрезала девушка и, схватив его за руку, потащила в гардеробную.

Хозяйский племянник присел на диван, и вид юноши был несколько грустный. Степанида включила чайник и издали смотрела на своего подопечного. Тот опустил глаза вниз, и не замечал, что она его разглядывает. Араика можно было бы назвать красивым юношей. Но он был очень худеньким, как подросток, словно бы его морили голодом, и в то же время хорошо сложен. Черты лица милые, немного детские. Присутствовало в нем что-то прелестное, и Стеша только сейчас поняла это. Араик был незаметным, и в тоже время прекрасным, как тонкое, миниатюрное, ювелирное изделие - не бросался в глаза, но, приглядевшись, взгляд отвести уже трудно. Стеше еще давно понравились его волосы: черные, но не иссиня-черные, а больше в коричневый оттенок, волнистые, кажется, мягкие на ощупь. И все-таки, наверное, не зря Березкины назвали сына в честь куклы - красота его была кукольная, прелестная, немного детская. Он казался невинным, и не скажешь, что такой, каким расписывают. Стеша не знала, как у других, но, глядя на него сейчас, ей казалось несправедливым то, что этого прекрасного юношу поливают отборной бранью, называют последними словами. Девушка позвала его пить чай, он поднял на нее глаза и пробубнил, что не хочет.

- Обиделся, что ли?

- С чего бы?

- Ну, не знаю. Ладно тебе, пошли! Или ты только пиво пьешь?

- Нет, терпеть его не могу, а Аглаша обожает. И мама моя - тоже. Но еще больше матуха любит виски, но он ей крайне редко достается - дорого слишком. Если только кто из собутыльниц где-то достанет и угостит… Поэтому она жрет фабричную водку или самогонку, - и, грустно вздохнув, заметил: - вот, я знаю, ее любимый алкоголь, а цветы - нет.

Стеша налила чай в две чашки и осторожненько подсела к юноше, и пока он говорил, она незаметно дала ему в руки чашку, тот принял ее, но словно бы и не заметил этого, и продолжал:

- А еще она наливку любит. Папа как-то сделал ее из вишни, спрятал, а мать нашла и выпила, а чтобы он не заметил, налила туда чай. Ужас, что творилось тогда! Даже соседи прибежали снизу: подумали, что кого-то убивают, - и только тут понял, что держит в руках чашку: - О, а откуда это?!

- Так я же тебе дала! - рассмеялась Стеша, так нежно и ласково глядя на него, что тот смутился.

- Ну, все-таки ты своего добилась, - по лицу его соскользнула улыбка.

- А где родители твои сейчас?