Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)

Кисточкина осторожно, чтобы не задеть руку, в вену которой поступало лекарство из капельницы, присела на краешек кровати и сочувственно взглянула на Петрову. Анфиса тоже подошла к ним, огляделась и, поняв, что сесть некуда, взяла со стула пиалу с яблокам и села, а фрукты пришлось поставить себе на колени.

- Люд, что случилось? - обеспокоенно спросила Габиддулина.

- Ты держишь яблоки? Это не глюк у меня?

- Конечно, не глюк!

- Люд, нам сказали, что ты бредила, говорила что-то про яблоки. Мы решили, что они тебе нужны, но не знали, какой именно у тебя любимый сорт, и принесли все, какие смогли найти на рынке, - объяснила Клава.

- А кто же их теперь все съест? Я же лопну!

- Что не съешь в буфет нашей роты отвезем! - успокоила ее Анфиса. - Врач сказала нам, что у тебя нервное истощение. Что случилось? Ты чего, по какому поводу переживаешь?

И Люда, не свойственным ей жалобным тоном, поделилась с подругами, что не знает, что делать с фамилией: менять или нет. С одной стороны хотелось родную вернуть, с другой - страшнейшая обида на мать не давала. Да и еще из головы не выходят мысли о гостях Арвиана. К тому же такая тоска по Анджею наполняет ее душу!

Клава улыбнулась подруге, сказав, что все образуется, а Анфиса поддержала так: “Не кисни - прорвемся! А мужики того не стоят!”. Девушки рассмеялись. Что не говори, а Габиддулина умела разрядить обстановку.

*

Богдан и Валя сидели на толстом ковре у камина и пили чай со сбитым молоком и специями. Девушка недавно сдала экзамены на одни пятерки, и они радовались этому. Поленья трещали, навевая спокойствие и радость. Язычки пламени быстро-быстро танцевали свой загадочный танец, а искорки, как звездочки, сверкали на темном фоне каминного очага. Влюбленные были счастливы. И Валентина, несмотря на то, что порою чувствовала себя неуютно, все равно радовалась тому, что хотя бы таким образом, но она рядом с любимым. Катя еще не вернулась с учебы, она вдохновилась стать врачом и умудрилась записаться на бесплатные подготовительные курсы для поступления в медицинское училище.

Юноша прильнул к Вале, и та, ласково улыбнувшись, обняла его. Он сказал, как счастлив с ней, и девушка ответила, что сделает все, чтобы он всегда был счастливым. Потом у них завязался милый спор на тему красоты глаз Богдана: он утверждал, что они самые обыкновенные, а она - что самые прекрасные во Вселенной. Неожиданно у него зазвенел телефон и, лениво протянув руку и взяв его, юноша ответил. Это оказался Дима, который попросил прощения, если мешает ему, и если что, то он перезвонит позднее. Валя, улыбнувшись любимому, взяла чашки с пола и понесла их на кухню.

- Митенька, что случилось? У тебя такой голос взволнованный!

- Помнишь, когда мы гуляли с Эвелиночкой, Стеша мне звонила, и я трубку не взял?

- Помню, конечно! И что, она опять потом звонила?

- Угадал! И ты представляешь, она просила у меня прощения за всё, просила разрешения навестить Эвелинку, в чем я ей отказал, конечно же. Нечего было поднимать на нее руку!

- Правильно ты сделал! Пусть теперь заслужит!

- Точно - пусть заслужит! Спасибо, что ты на моей стороне! Но знаешь, что меня поразило больше всего?! Она заявила, что изменилась, что я открыл ей глаза на все ее недостатки, что раскаивается во всем, что поняла, что я просто хотел защитить ребенка, а она предала меня и девочку! Я так растрогался, заплакал, что даже боялся, что она поймет, что я плачу.

- Вы помирились?! - Богдан и сам не ожидал, что обрадуется.

Дима глубоко вздохнул:

- Ох, я готов был уже с ней помириться, всё-всё ей простить, как она мне сказала такую наглость, что я до сих пор немножечко в шоке!

- Ох! Что такое?! Не томи!

- Да. Она мне говорит, что так вдохновилась мной и Эвелинкой, что решила завести себе… “местную Эвелину”. Я сначала не понял, что она имеет в виду, потом она говорит, что взяла под свое крыло несчастного мальчика из неблагополучной семьи. У меня сердце сжалось! Я так был тронут ее благородным поступком! Что может быть прекраснее, чем помогать детям?! Стеша обрадовалась, судя по голосу, что я обрадовался! Тогда я попросил рассказать мне о ее, как она его зовет, “подкрылыше”… И ты представляешь, Богдаша, что мне ответила моя бывшая?! Я до сих пор не могу понять, как она набралась наглости, признаваясь мне в любви, еще мне же это и сообщить! В общем, говорит: “Он такой очаровательный!”. Я думаю, как это мило: моя Стешенька полюбила деток. А потом! Потом она продолжает: “И ему семнадцать лет!”. Как тебе это нравится?

- Ну, ничего себе! Это же нас на год младше всего!

- Ну-ну! То есть это она себе взрослого парня нашла, он ей понравился, раз говорит, что он очаровательный, начала его обхаживать, под предлогом “взяла под крыло”, и еще набралась наглости мне об этом сообщить!

- Дима, это она в другого влюбилась, тебе позвонила и рассказала?!

- Получается, что так!

- Какая наглость! Врет она, что он из неблагополучной семьи!

- Я тоже так думаю! Семнадцатилетний очаровательный юноша!

- Дим, ты ей напиши, что решил взять под крыло Арину!