Ломбард Проклятых душ. Книга вторая. Новый Альтаир (СИ)

- И чего? - не поняла Люда. - Что плохого в том, что он попросил снять с тебя мерки? Не одежду же он попросил с тебя снять, а мерки. Не оголиться же, чтобы ты голый остался всем на посмешище! К тому же, как ты хотел, чтобы выкройки делали?

- Ну, - Гена покраснел. - Ну, неприличная фраза получилась. Глебу не то послышалось, и он обиделся на Севастьяна. И все одногруппники начала нас дразнить!

- Ну, ничего себе! - Люда все равно не поняла, в чем “прикол”, но разбираться не стала. - Зря ты, Генаха! Зря!

Странно, но этот юноша своим поведением напомнил ей…хорошую-хорошую девушку с Эккены, дочку, по меньшей мере, священника. Она видела таких - они прилетали на Эккену по разным делам. Так все в нем было невинно, порядочно, “как надо”. Весь принципиальный! Нельзя же так! Может, конечно, и ложное, но такое производил Геннадий на Люду впечатление. О чем же думал этот юноша, девушка даже не догадывалась…

А может быть, он здесь и неспроста?

Тут к ним бросилась Саяна.

- Людмила, - радостно воскликнула Женщина, - ты представляешь: Новая Венера и Земля пошатнули позиции Эккены. И наши совместные войска, действительно, как ты говорила, спровоцировали их…! Думаю Эррел рвет и мечет!

- Ура!

И не было для нее в этот момент ничего чудеснее, а Саяна лукаво улыбнулась своему племяннику.

Глава 43

Жестокость

Стеша привезла Араика в ресторан его тетки только на следующее утро. Она уговорила Зиновия Андреевича оставить юношу в приемном покое на ночь. Ей не хотелось, чтобы “подкрылыш” встречался с родственниками.

Но едва они переступили порог хачапурной “У Зухры”, к ним выбежала сердитая хозяйка, которая лишь торопливо поздоровалась с Морозовой и тут же обрушилась на племянника. Тетка ругала несчастного за то, что он пропал почти на неделю и ничего не давал о себе знать, а в этом нашла повод нажраться его мать, и теперь отцу приходится мучиться. Заключительными словами сей речи стало:

- А-ну, марш мыть унитазы!

- Тетя, я…

- А будешь мне перечить! - ее глаза словно бы сверкнули от ярости. - Языком заставлю их вылизывать!

- Но тетя…

- Молчать!

И, как всегда, Араик получил пощечину.

- Зухра Ни… - начала было Стеша, но юноша прервал ее:

- Я хотел сказать, что хочу сначала попить чаю… Но… Пойду помою… Отвлекусь…

Он поплелся в туалетные комнаты, а Степанида последовала за ним, сама не понимая, что делает. Ведь ему, может быть, и правда, нужно было отвлечься…?

- Араик! - позвала девушка…

- Стеша… Я, правда, помою… Ничего со мной не случится.

Он обернулся к ней: глаза его блестели от слез… Она глядела на него, не в силах вымолвить ни слова. Все фразы вылетели из головы. Сказать, что понимает его? Но как она может его понимать, к счастью, не проходя через такое? Сказать, что любит? Но как? Как так можно, если в сердце ее по-прежнему оставался Дима, и только он?

Внезапно раздался голос Чарльза Никитича.

- Тебе что тетка велела делать?! А-ну! - он кинулся к молодым людям с мокрым полотенцем.

Степанида инстинктивно закрыла собой юношу, но его папаша умудрился ее обойти и, размахивая “оружием”, кинулся на сына. Морозова умоляюще кричала имя главного официанта, призывая его успокоиться. Араик же додумался пригнуться и чуть ли не на четвереньках шмыгнуть мимо подруги, между ней и стеной, к лестнице.

- Эй, ты! - кричал ему вдогонку отец. - Еще и Стешу обольстил, продажный!

Но вместо слова “продажный” он сказал другое, матерный его аналог.

- Перестаньте так говорить! Вы не знаете…

- Все я, Стешенька, знаю! Переспал опять со всеми подряд!

- Так он, неужели вы думаете, по своей воле?

- По своей! Как номера отмачивать, он самостоятельный и взрослый, можно и неделями не появляться дома, а как к папочки-жилетке плакаться, врать, что его держали где-то, и чуть ли не под дулом пистолета заставляли трепать мне нервы, так мы маленькие и беззащитные.

Степанида не дослушала - она кинулась за Араиком, который уже выбежал во двор и кинулся к пешеходному переходу. Морозовой повезло, что сейчас на светофоре горел красный, и она успела догнать юношу, пока тот не скрылся. Боясь потерять Араика снова, девушка тут же обняла его. Он не вырвался, лишь зарыдал с новой силой. “Я больше так не могу… Я хочу умереть…” - твердил несчастный, а она, не зная, что сказать от шока, стояла и лишь гладила его по голове.

- Пойдем… - наконец-то вымолвила Стеша, с каким-то ужасом заметив, что на светофоре загорелся желтый. Она боялась, что и Араик это заметит, вырвется и убежит.

- Куда? - опешил он.

- Туда, пошли. Я тебя не дам в обиду. Зухра Никитична меня послушает.

- Нет, я не пойду!

- Пошли… - мягко настаивала девушка.

- Она снова меня выгонит, я этого не выдержу.

- Пошли. Если выгонит, я тоже уйду.

- Не надо…

*