Ломбард в Хамовниках

Дополним рассказ Пашки. Из Липецка на подводах, а где пешим ходом, Николай Михайлович Сафонов добрался наконец до небольшого городка Лебедянь на Дону, в котором жили его ближайшие родственники. Там у сестры Сабан думал отлежаться. Ему требовался отдых, все нервы у него были издерганы. К тому же он рассчитывал поискать себе убежище в тайных многоэтажных подземных ходах, которые еще в давние царские времена были прорыты под Лебедянью для защиты от разных врагов-иноземцев.

Но появление известного головореза в Лебедяни деревенские встретили враждебно. Местные не хотели его видеть у себя. И в родной семье ему прямо сказали, чтобы убирался вон. Иначе вызовут милицию. Он не хотел верить своим ушам. Готов был поделиться накопленным. У него есть золото… Его никто не хотел слушать, запятнанное кровью золото никому не нужно.

Трудно сказать, что конкретно произошло между Сабаном и его родственниками. Возможно, они решили выдать его милиции, а может быть, просто потребовали от него, чтобы уехал, исчез… Как бы там ни было, произошла серьезная ссора, перешедшая в поножовщину. Сабан, всегда отличавшийся жестокостью, на этот раз превзошел самого себя. Он буквально перерезал всех членов семьи своей родной сестры, состоявшей из восьми человек. Не пожалел даже детей. Такое преступление не могло остаться незамеченным. Из дома доносились крики, шум. Сабана схватили соседи, вывели на улицу.

Появилась милиция. Потрясенные жители стали настаивать на казни изувера прилюдно, в тот же час и при них. И хотя милиционеры требовали, чтобы все было по закону, чтобы убийцу отдали им, его необходимо отправить сперва за решетку, разобраться в этом деле и затем прилюдно судить, разбушевавшийся народ от своего не отступал, требовал судить и наказать Сабана сейчас же, прилюдно. Сопротивление представителей власти было сломлено. Сабана убили, его буквально растоптали.

А в это время в Москве, в ходе проведенной крупномасштабной операции муровцам удалось ликвидировать почти всю преступную основу Хитрова рынка, главного притона и оплота московских бандитов того времени. Малина мадам Савостьяновой была закрыта. Саму хозяйку взяли под стражу и направили в камеру. Как-то сама собой исчезла банда Гришки-Адвоката. Никто не слышал, куда делся ее главарь. Сбежал, убили в перестрелке? Это мало кого уже интересовало, главное, что банда распалась. И главари других, не столь печально знаменитых банд, тоже почувствовали, что им не устоять в этой борьбе, которую власть взялась вести против них. Это была борьба с жиганами и ворами всех мастей не на жизнь, а на смерть. Эпоха романтического воровского разгула в Москве подходила к концу.

К сожалению, дальнейшая судьба самого первого начальника Московского уголовного розыска, Александра Максимовича Трепалова сложилась трагично. Собственно, он повторил путь большинства тех руководителей ВЧК, МУРа, которые с первых дней Октябрьской революции служили верой и правдой новой власти, верили в провозглашенные ею идеалы, готовились строить новый мир, растить новых людей и не представляли, какая напряженная, острая и безжалостная борьба за власть развернется внутри самой партии большевиков сразу после смерти Ленина. Именно эта внутренняя борьба, развернувшаяся партийная междоусобица, нетерпимость к взглядам других, нежелание действовать открыто, обсуждать коллегиально все острые проблемы привели к созданию отдельных противоборствующих групп. В конце концов к власти пришел один человек, который восхвалял Ленина и подразумевал себя его верным сторонником и потому наследником. С годами он в одном лице стал представлять всю партию и, опасаясь за свою будущее, называл своих оппонентов просто врагами народа и советской власти. Так создавался изощренный культ личности, который в конце концов привел к повальному уничтожению лучших кадров страны и массовым репрессиям.

В 1920 году за успешные действия в борьбе против бандитизма, за очищение Москвы, новой столицы государства рабочих и крестьян, от чужеродных элементов Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) наградил А. М. Трепалова орденом Красного Знамени, самой высокой наградой в то время. И в тот же год по непонятным причинам его отозвали из Московского уголовного розыска и направили на новую работу, на Украину, где ему предоставили пост начальника Екатеринославской губернской Чрезвычайной Комиссии (ныне Днепропетровская область на Украине).