Ломбард в Хамовниках

Идея создать свой собственный ломбард, куда можно было бы складывать все самое ценное на хранение, на будущее зародилась у Николая Михайловича после игры в карты с банкиром Филиппом Андреевичем Мартыновым. Это был старый прощелыга-финансист, в близких кругах имел прозвище Наперсток, ростом с цветочный горшок, только без растительности на голове. Говорили, что в юности он ограбил банк в Нижнем Новгороде. Скрывался, уехал в Питер и основал там финансовую компанию. Потом и компания разорилась. Мартынов с деньгами исчез, а годы спустя объявился в Ростове-на-Дону, где с ним познакомился тогда еще молодой, начинающий «добытчик чужих буржуйских средств» Николай Сафонов, Коляша, для близко его знавших. Но общих дел они не предпринимали. Наперстка чистка чужих карманов не привлекала, он любил проворачивать «банковские дела». А потом, спустя годы, они неожиданно столкнулись в Одессе на Привозе, где Мартынов владел несколькими мясными лавками. И третья встреча произошла в Москве, когда Мартынову перевалило уже за семьдесят. Увиделись не где-нибудь на улице, а в богатом ресторане «Славянский базар» на Никольской. Ну и отметили третью встречу. «Бог любит троицу», – сказал Мартынов и трижды перекрестился. Как сказал Наперсток, случайностей в это мире нет, все предопределено, значит, им суждено не разлучаться и помогать друг другу. А потом он задал вопрос, который поставил Коляшу в тупик.

– А ты как, собственно, теперь представляешься посторонним лицам, а? Ну не фрайер же? Правильно?

– Ты чего, Наперсток, баламутишь? Меня и так все знают!

– Как Коляшу, что ль? Или Сабана, как сатана? – Он ехидно усмехнулся.

– Ну, полегче, приятель, – вздернулся Николай. – А то ведь я могу и обидеться.

– Не обижайся, – мягко произнес Наперсток, – старость и опыт уважать надо. Я дам тебе дельный совет – для серьезных деловых людей надо разыгрывать представление.

– Какое представление? – не понял его Николай.

– Я вот, например, значусь, как банкир. И карточка у меня есть. Смотри. – Наперсток достал их внутреннего кармана пиджака золотую коробочку, вытащил из нее белую картоночку и кинул ее на стол. На картоночке золотыми тисненными буквами была написано «Мартынофф Филипп Андреевич, банкиръ». – А у тебя что?

Николай не выдержал такой наглости и кинул на стол «добытый» по случаю золотой брегет, усыпанный бриллиантами.

– А у меня часики имеются, в каждом кармане по такому брегету. – Он на секунду запнулся, а потом неожиданно для самого себя выпалил: – Значит, я часовщик. Ремонтирую и коллекционирую. – И он во все горло рассмеялся.

На том и порешили. С того времени Коляша Сафонов, он же Сабан, перед незнакомыми богатыми людьми всегда представлялся как часовщик и для убедительности вытаскивал свой золотой брегет. Это производило впечатление. Дельный совет дал ему Наперсток.

Перед самой революцией заметно постаревший Наперсток создал в Хамовниках свой ломбард. И процветал, паразит. Но вот скинули царское правление, и дела его пошатнулись. Как-то за картами в том же «Славянском базаре» «банкир» Филипп Андреевич весь вечер жаловался «часовщику» Николаю Михайловичу Сафонову на притеснение новой власти. И то им не так и то им не эдак. Кругом ограничения, поборы и угрозы. Задумал даже бросить свое дело и уехать за границу. Николай Михайлович раскидывал карты, за игрой особенно не следил, слушал недовольные высказывания Наперстка. Ломбард теперь особых денег старику якобы не приносит, народ обеднел. Все ценное уже давно вывезли во Францию, Германию, Англию. Несут одни осколки, позолоченные безделушки, поцарапанный фарфор. Кому это нужно? А что изволите принимать? Где венецианские зеркала? Майсенский фарфор? Богемский хрусталь? Где золото царской чеканки и пробы? Где «игрушки» Фаберже? Ничего этого не осталось, все вывезли. На что ему жить? Играть в карты? Это, знаете ли, рискованное занятие. Сегодня у тебя выигрыш, а завтра шиш, появятся долги, которые отдавать нечем. Боже помоги? Нет, от ломбарда надо тоже избавляться, ухмылялся Наперсток и собрал с кона все деньги. Вот паразит! Плакался, плакался, а в конце концов остался при выигрыше. Николай Михайлович проиграл Мартынову ровно сто тысяч! Отдал деньги. Не стал торговаться, его волновало другое. Собственный ломбард…