Ломбард в Хамовниках

– Всем слушать меня. Мы скоро выберемся из этого логова. Пашка нашел выход и проверил по часам. Выходить будем по одному. Первый Пашка. Он осмотрится и подаст сигнал, за ним я, потом Отрыжка, Маруся и девка. Замыкает группу Лом. Только я почему-то не слышу его голоса. Он не утонул? – Ответом послужило молчание. – Где Толян-Лом, я вас спрашиваю.

В ответ прежняя тишина. Все словно в рот воды набрали. Даже Гришка-Отрыжка ни слова не произнес.

– Не вздумайте идти к себе домой или к родственникам. – Продолжил Сабан. – Отправляйтесь на Хитров рынок, на Сухаревку, в потайные места. Встречаемся через три дня у мадам Савостьяновой на блатхате. Я всем дам деньги, чтобы могли переодеться. Ясно?

В ответ по-прежнему никто не произнес ни слова. Это было плохое предзнаменование. Лучше бы спорили, возражали. И Гришка-Отрыжка ведет себя странно, молчит. Ни во что не вмешивался, не роптал. Сабан по опыту знал, что в этом молчании проявлялось глухое недовольство.

– Что молчите? Сдохли уже? – Он с силой крутанул барабан в револьвере. – Скоро свобода. Будете делать так, как я сказал, останетесь живы и выкарабкаетесь отсюда. Но если кто из вас хоть пикнет, хоть слово скажет против, того первого пристрелю. Здесь подземелье, надежная могилка.

И снова впереди замелькала фигура Пашки. Сабан поднял свечу. При ее свете стало как-то повеселее. И отбрасываемые тени не были уже такими пугающими. И своды не казались столь мрачными. К тому же находка Пашки придала ему сил. Впереди появилась цель, надежда на обогащение. Делиться же с кем-то он не собирался. Вот если с Пашкой. А впрочем, зачем ему Пашка? Он и сам может сюда наведаться один. Правда, перспектива снова лезть в это вонючее подземелье не очень-то его прельщала. Но если пустить Пашку одного, тот может что-нибудь припрятать, утаить. Как быть? Пашка один знал дорогу к этому лазу. Сабан вздохнул, нет, без него ему никак не справиться.

– Николай Михайлович! – раздалось сзади. Сабан замедлил шаг. Ему послышалось? И вдруг уже отчетливее: – Николай Михайлович!

Он остановился. К нему приблизилась Маруська, с ней голубоглазая девка.

– Что надо? – грубо спросил он, недовольный, что прервали ход его мыслей.

– Лом отстал. Упал в какую-то яму. Звал на помощь, его не услышали. – Маруся провела рукой по лбу, стирая блестевший пот.

– Что? – зло ощерился Сабан. – Этого еще не хватало! Где он?

– Где-то сзади бултыхается.

– А где Гришка-Отрыжка?

– Там тоже, старается ему помочь.

– Вот дьявол! Как попались, пусть так и выбираются.

Он сделал несколько шагов назад и сам очутился по пояс в воде. Свеча погасла. Он поднял вверх руку с саквояжем и завопил:

– Да помогите же мне! Дуры! – В ответ тишина.

– Где вы? – снова крикнул он. – Вытащите меня, я вас не забуду, жизнью матери клянусь!

– Сейчас, сейчас, – наконец откликнулась Маруся. Послышался шорох. – Мы сами ничего не видим. Подождите.

На этот раз Сабан по-настоящему напугался. Он не мог выползти из ямы. Ноги не находили опоры, а руки скользили по стенке. А что, если девки сговорились? Что им стоит ударить его по голове палкой, и он потеряет сознание. Заберут себе саквояж, в нем деньги, револьверы.

– Где же вы?! – судорожно выкрикнул он.

– Держите руку.

Наконец Сабан почувствовал чью-то теплую ладонь. Он поставил ногу на край ямы, поскользнулся, упал. И только с третьей попытки с трудом выполз. Вода текла с него ручьями. Саквояж едва не утонул в этой яме. Надо было отдышаться. На девок, он понял, можно положиться, они не подведут.

– Я вас не забуду, – устало произнес он. – Спички у вас есть?

– Нет, – ответила Маруся.

– А где Пашка?

– Он ушел вперед и пока не возвращался.

– Ладно, выйдем на свет, я всем все припомню. – Сабан раскрыл саквояж. Нащупал спички, они не успели намокнуть, снова зажег свечу. И в свете ее пламени увидел Маруську и стоявшую с ней рядом светловолосую испуганную девку.

– Держи. – Он протянул Маруське пачку сторублевок. – Это тебе за спасение.

Маруська тотчас сунула деньги за пазуху. Сабан поднял свечу повыше и тут заметил еще один ход.

– А этот куда ведет?

– Не знаю, – дернула плечами Маруся.

Сабан осмотрелся внимательнее и увидел черные закопченные следы на потолке. Они были совсем свежие и уходили в темноту. Видимо, это тот самый лаз, который ведет к схрону, тот самый, который обнаружил Пашка. Он опустил свечу. Нельзя привлекать к нему внимание.

– Идемте за Пашкой. Отрыжка нас догонит. – Его уже не волновали мокрая одежда и хлюпающие штиблеты. Он убедился в том, что Пашка не врал. Схрон есть, путь к нему обозначен, он видел его своими глазами. И снова в молчании они вытянулись в цепочку…

– Стойте! – раздался крик сзади. Сабан обернулся, поднял свечу. Их нагонял Гришка-Отрыжка. В каждой руке он тащил по мешку. – Не могу больше, устал. – Отрыжка едва двигал ногами. Он прислонил мешки к стене.

– А где Лом? – спросил Сабан.

– Он подвернул ногу. – Отрыжка сел на мешок. – У меня больше нет сил их тащить.

– Где Лом, я спрашиваю? – У Сабана тоже не было сил даже кричать.

– Там, возле ямы лежит.

– Что будем с ним делать? – Сабан обвел всех глазами.