Ломоносов в русской культуре

В священном храме; чистых М у з,
На высоте горы Парнасса

,Где разных мер стихов союз
Внушает в слух приятства гласа,
Где дух 0рфеев силы брал,
Когда на лире он играл
И камни влек на диво свету;
Где Пиндар почерпал добро
И Ломоносово перо
Где славило Елисавету.
Отколе в древний век Гомер
Пиита и творец големый,
В неисчерпаемый пример
Сокровища извлек в Поэмы,
И в след кому, дары имев,
Виргилий быстро возлетев
Искусно создал Энеиду,
В которой дар сего Творца
Дидоной все пленил сердца
И Тассу начертал Армиду.Или откуда лирный тон
В усладу разума и чувства
Со Ариостом взял МильтонПевцы единого искусства;
Красы трагѳдий Евриипид,
А превращении 0вид,
Расин сердец людских познанье,
Приятность, нежность, чистоту,
Корнелий духа высоту,
Волтер и вкус и чувствованье

(РП, 5, 796 [«Ее сиятельству княгине ЕКАТЕРИНЕ РОМАНОВНЕ ДАШКОВОЙ: Лиро-дидактическое послание», 1791]).

А. Ф. Мерзляков связывал тему с мотивом наук: «Ломоносов пред троном Елисаветы ходатайствует в пользу наук, в пользу просвещения, насажденного в драгоценном Отечестве!… Какое возвышенное, какое утешительное для патриотов зрелище!… Какая честь для Поэзии! – Вот когда она действительно в настоящем своем священном сане, посланница богов, орган веры и закона, учительница народов и Царей, спасительница семейств и обществ: – вот когда она совершенно достигла своего звания и цели!…» (Мерзляков 1817, 65).

Напомним о некоторых сопутствующих мотивах.

Рок:

Покинув кущи рыбарей,
Приют своих первоначальных дней,
С душою полной упованья,
На голос тайного призванья,
Он в край незнаемый пошел.
Куда же рок его привел?
О сердца верные обеты!
О светлый на природу взор!
Сей юноша, пришлец их Холмогор,
Прославил век Елисаветы!

(Плетнев, 3, 248; впервые: 1820).

Любовь, уважение, слава, вновь бессмертие: «Для Петрарки идеалом высшей любви была Лаура; для Ломоносова идеалом высшего уважения был Петр и Елисавета. Один славил предмет чистейшей любви своей и ею обессмертил свою лиру; другой пел предметы высочайшего своего уважения, и песнями во славу их снискал бессмертную себе славу. Это еще не все: первый славу и, следовательно, пользу своего отечества предпочитал собственной славе и личной пользе; не то же ли делал и другой» (Раич 1827, 67—68).

Народ: «Россия ждала свою, родную царицу, дочь Петра Великаго, и Елисавета Петровна одним народным именем умела в несколько часов приобресть державу, которую оспаривала у ней <…> своекорыстная <…> политика, умевшая постигнуть русский ум, но не понимавшая русского сердца. <…> Русский гений поэзии и красноречия, в лице холмогорского рыбака, приветствовал ея царствование первыми гармоническими, сладкозвучными стихами и первою благородною прозой. Но лучшею одою, лучшим панегириком Елисавете были благословения народные» (Лажечников, 8, 234—235).

Династия («петрово племя»): «Историческое значение похвальных од <…> состоит в их отношении к современной эпохе. Оно дало Ломоносову имя „певца Елисаветы“. <…> Если разобрать состав его похвальных од, то содержание каждой из них сведется к такому ряду мыслей: стесненное положение Елисаветы и печальное состояние России по смерти Петра и Екатерины, желание видеть на престоле петрово племя, сетование о том, что желание долго не исполнялось, радость при желании исполненном» (Галахов, 1, 344, 348)2.