Ломоносов в русской культуре

В этом контексте спасительного, промыслительного воздействия Ломоносова на русскую жизнь возникали и более специфические ассоциации, отсылавшие не только к истории, но и к Писанию: актуализация Ломоносова иногда ассоциировалась с Воскресением, а сам он сближался с Христом, ср.: «Ломоносов умер на третий день Святой Пасхи. Факт весьма знаменательный! Он показывал, что идеи великого человека воскреснут со временем. И они воскресли в наше время. Нам приходилось праздновать столетнюю память Ломоносова в первый день Светлой недели. Знак, что в наше время идеи Ломоносова поставлены на первый план, во главу угла при обновлении Р. [оссийской] жизни. В наши дни идеи Ломоносова воистину воскресли, воскресли с новою, небывалою еще силою Главная, заветная идея Ломоносова – желание видеть Академию наук построенною на русских, национальных началах – приводится в исполнение. <…> / Другая высокая и благотворная идея Ломоносова о предоставлении всем классам народа права на образование в наше время тоже воскресла и разливается живительным лучом всюду. <…> / Третья заветная идея Ломоносова – „поправление российского света“ – в наше время воскресла для новой неумирающей жизни. Чем же хотел „действительно поправить свет“ Ломоносов? Размножением и сохранением российского народа, истреблением праздности, исправлением нравов и бóльшим народа просвещением, исправлением земледелия, исправлением и размножением ремесленных дел и художеств, лучшими пользами купечества, лучшей государственной экономией и сохранением военного искусства во время долговременного мира. <…> Все эти способы поправить российский свет в наше время составляют предмет первой важности. Отмена крепостного права, уничтожение наказания плетьми <…>, кошками, наказания сквозь строй, отмена клейм эшафотных, земские учреждения, гласное судопроизводство, облегчения в рекрутской повинности, уменьшение срока военной службы, расширение свободы печати – эти и другие реформы Государя императора к чему иному стремятся, как не к действительному поправлению российского света?» (Филонов 1865, 51—52).