ЛонДон

Битлер вдруг представил себя запертым в тёмном, тесном чемодане, который куда-то везут, швыряют. А потом в нём становится ещё и холодно, и дышать нечем!.. Даже само замкнутое пространство, в котором, чтобы поместиться, надо было принять позу зародыша и пролежать в ней без движения несколько часов подряд, уже порождало в душе панику, едва только стоило представить себе всё это воочию!

Александру казалось, что если бы на выбор ему предложили провести полёт в этом чемодане или в гробу, он выбрал бы последнее, хотя и от одной только мысли об этом на него находила жуть. Он вроде бы не замечал за собой клаустрофобии, но чем больше представлял себя на месте Вероники, тем страшнее ему становилось. А не думать об этом у него уже не получалось.

«Какой же страшной должна быть жизнь человека, тем более, женщины, чтобы согласиться бежать от неё таким жутким способом и в таких нечеловеческих условиях!» – рассуждал он, стараясь всё-таки примоститься в широком и мягком, просторном, как диван, кресле бизнес-класса самолёта, мчащего его в Лондон, поудобнее и хоть немного поспать. Но беспокойные мысли снова и снова возвращали его к Веронике.

Наконец он воочию увидел свой чемодан, огромный и даже с виду – тяжёлый, вращавшийся на резиновой ленте транспортёра по овалу, вокруг которого стояли прилетевшие пассажиры с носильщиками. Тот как-то очень медленно подъезжал к нему, и, пока время словно остановилось, Александр по внешнему виду пытался понять, всё ли там, внутри, в порядке. При беглом осмотре казалось, что всё хорошо, но ему не терпелось его поскорее открыть.

Битлер показал носильщику, нанятому минуту назад, на свой чемодан, и тот удивился, попытавшись его поднять, тяжести багажа.

– Осторожнее! – предупредил Битлер. – Там очень хрупкий груз!..

– С вас двойная такса! – огрызнулся в ответ носильщик. – Это не чемодан!.. Это комод с кирпичами!..

Ему не терпелось прямо здесь и сейчас, немедленно узнать, что там с Вероникой. Но Битлер, хотя это стоило ему больших усилий, всё-таки держался понимая, что нужно дождаться, когда останется один. А пока следовало вести себя как ни в чём не бывало, как тысячи остальных вокруг.

Продвигаясь по терминалу, лавируя между толпами пассажиров, Александр нарочито внимательно старался «вжиться» в суету и атмосферу, царившие в терминале, пристально разглядывая не только людей, но и рекламу – везде, где та только была, и даже обратил внимание на то, что другим, наверное, уже «замылило» глаз: на каждом шагу, при каждом повороте головы взгляд его натыкался на какой-то дурацкий с виду плакат, присутствовавший, казалось бы, везде. На нём огромная, разляпистая, отталкивающая, – в готическом стиле, – надпись сообщала, что некая «знаменитая» группа AC/DC, – которую, впрочем, Битлер даже и не знал, да и вряд ли хотел знать, – выступит на электростанции БаттерСи с большим, незабываемым концертом, посвящённым двадцатилетию со дня трагической гибели в Лондоне её легендарного солиста Бона Скотта, чей неподражаемый голос до сих пор волнует сердца миллионов фанатов. Самым примечательным и странным в огромной афише было то, что в ней обещали выступление во второй части концерта самого Бона Скотта. Этим Лондонским концертом группа AC/DC собиралась начать мировое турне под одноимённым с намеченным выступлением названием: Cold's Golds.

Конечно, в мире было много странных вещей. А уж это зазывающее обещание о выступлении почившего двадцать лет назад певца и вовсе выглядело дешёвым и откровенно жульническим пиар-трюком. Однако аэропортом дело не ограничилось. По дороге из него плакаты с AC/DC продолжал прыгать на Битлера с каждого билборда, с каждого придорожного рекламного щита, мимо которого проезжала машина, без устали, раз за разом, километр за километром повторяясь. Александр даже решил подсчитать, во сколько могла обойтись такая агрессивная реклама в Лондоне, и, получив сумму в районе семи-восьми нулей, крайне удивился: кому бы это могло взбрести в голову?!.. Ему-то было ясно, что никакой, даже самый массовый концерт на огромном олимпийском стадионе не окупит таких затрат на рекламу. «Кто же это мог так бестолково и бесшабашно выкинуть столько денег на такую малоизвестную группу?!» – невольно и почему-то одновременно недовольно спросил он сам себя, когда, уже в конце пути, заметил, что билборды и рекламные щиты с AC/DC, наконец, закончились.

Такси привезло Битлера к загородному дому. Машина въехала на широкую аллею, в парк за решётчатым забором, и остановилась в его глубине у подъезда двухэтажного здания, – старинного замка в стиле рококо, – позади круглого белого фонтана, на одной из дорожек, посыпанных крупной мраморной крошкой. Они звездообразно разбегались от его неглубокой полированной чаши с тёмной, по-зимнему отталкивающей водой, похожей с виду на ртуть, в серую, подёрнутую дымкой чёрных ветвей сбросивших листву деревьев сень окружающего дом обширного сада, больше похожего по размерам на парк.