Лондон: биография

Идя по Уэстчипу (нынешнему Чипсайду) прочь от запахов скотобоен и рыбных рядов, лондонец XIII века проходил мимо лавок, где продавали седла и сбрую, где выставляли свой товар торговцы кордовской кожей, где можно было купить шелковую, бархатную или льняную ткань. Дальше располагались Полтри (рынок домашней птицы) и Конихоуп-лейн, где торговали кроликами. Грейсчерч-стрит первоначально называлась Грассчерч-стрит (улица Травяной церкви), поскольку там шла торговля пряными и лекарственными травами.

В издании, озаглавленном «Предостережение городу Лондону» (1598), содержатся изображения уличных рынков, отличающиеся экспрессией и своеобразием. Подле бойни Св. Николая стоят в ряд мясные лавки, перед которыми развешаны говяжьи части, свиные и бараньи туши. На Грейсчерч-стрит торговцы яблоками, рыбой и овощами расставили лотки под навесами, вывески на столбах гласят, что товар привезен из Эссекса, Кента и Суррея. Однако не вся торговля шла с открытых лотков, и существует оценка, согласно которой вдоль Чипсайда теснилось около четырехсот маленьких деревянных лавчонок. Шум и суета стояли изрядные, и было издано несколько законов, имевших целью уменьшить столпотворение, чреватое беспорядками. Были здесь и иные опасности, о чем свидетельствует строгость мер против перепродажи краденого. Дурной славой, к примеру, пользовался рынок одежды на Корнхилле; именно здесь рассказчик «Лондона-разорителя» увидел головной убор, украденный у него в Вестминстере. Ввиду «многих опасностей и великих зловредств… многих потасовок и беспорядков» во время вечерней рыночной торговли на Корнхилле было постановлено, что «после того, как отзвонит колокол, что висит на корнхиллской Бочке[70]», запрещается выставлять на продажу какие-либо новые товары. Первый раз колокол звонил за час до заката, второй — на полчаса позже; мы можем представить себе торговцев, которые криками взывали к редеющей толпе в то время, как солнце опускалось к ломаной линии башен и островерхих крыш.

Смешение различных родов торговли было одной из причин того, что в 1283 году у восточного края Полтри возник универсальный рынок Стокс-маркет, где можно было купить рыбу, мясо, фрукты, корнеплоды, овощи, зелень и цветы. Его название произошло не от «stock» в смысле «запас, ассортимент», а от колодок, в которые сажали здесь правонарушителей. Этот «привилегированный рынок» просуществовал на одном и том же месте 450 лет, прежде чем в середине XVIII века его перевели на Фаррингдон-стрит, и считалось, что товары здесь — наилучшего качества. Сохранилась гравюра, изображающая этот рынок незадолго до его перемещения. Посреди рынка высится статуя короля Карла II; две собачонки смотрят на лоток, где выложены сыры, женщина и ребенок с корзинками сидят у подножия статуи. На заднем плане идет оживленная торговля, на переднем, не замечая ничего вокруг, воркуют влюбленные, житель Лондона показывает дорогу иностранцу. Здесь уместно привести свидетельство приезжего — одно из сотен наблюдений, содержащихся в великолепном трехтомном труде Ксавье Барона «Лондон, 1066–1914»: «Сколь бы ни спешил джентльмен, идущий по улице вам навстречу, он, если вы заговорили с ним, непременно остановится, чтобы ответить, и, вполне возможно, отклонится от своего маршрута, чтобы показать вам дорогу, или передаст вас на попечение кого-либо другого, направляющегося в нужную вам сторону». На балконе над рыночной площадью молодая женщина выбивает ковер. В таких изображениях Лондон, можно сказать, живет сызнова.

Самым древним из лондонских рынков, по всей вероятности, является Биллингсгейт, предположительно возникший примерно за четыреста лет до нашей эры; рыбаки, возможно, привозили сюда свой улов угря и сельди еще в глубокой древности, однако первые письменные свидетельства относятся к началу XI века. В том, что это особое место, отличающееся от остального Лондона, нет никаких сомнений; здесь, среди запахов тухнущей рыбы, где под ногами была рассыпана чешуя, а кругом разливалось «неглубокое озеро жидкой грязи», возникли специфические человеческие типы и традиции.