Лондон: биография

Колокола церкви Св. Джайлса-в-полях, согласно одному церковному документу, «находятся в прекрасном состоянии и, несмотря на почтенный возраст, звонят великолепно». Им более трехсот лет, однако их звон по-прежнему можно слышать каждый четверг в час ленча. Впрочем, история этого лондонского прихода куда продолжительней.

Следуя обычной и почти характерной для Лондона практике, нынешнюю церковь Св. Эгидия (Джайлса) построили на месте более древней церкви саксонского периода. Друри-лейн, в старину называвшаяся «via de Aldwich» — «олдуичским трактом» — была главной дорогой, ведшей к Уотлинг-стрит от саксонского поселения Лунденвик в районе нынешнего Ковент-гардена; у ее северного конца стояли сельский крест и часовня, где отправлял обряды «блаженной памяти Иоанн». В самом начале XII века на этом месте возвели часовню и построили лепрозорий; посвященные Джайлсу, покровителю прокаженных, они находились среди полей и болот — в стороне от города, опасавшегося заразы. Между тем Св. Джайлс считался также заступником нищих и калек, всех обездоленных и приговоренных к одиночеству. Сам он был хром, но лечиться отказывался ради умерщвления плоти.

Дух страдания и одиночества, первоначально явленный здесь учреждениями XII века, никогда затем не покидал этого места; на протяжении всей истории района в нем находили прибежище бедняки и отверженные. Даже сейчас по этим улицам в изрядном числе скитаются бродяги, а поблизости от церкви, как встарь, расположен приют для бездомных.

Участок, принадлежавший лепрозорию и ставший затем приходом Св. Джайлса (Сент-Джайлс), был, грубо говоря, треугольником, ограниченным нынешними Чаринг-кросс-роуд (в прошлом Хог-лейн, а еще раньше — Элдестрат), Нью-Оксфорд-стрит и Шафтсбери-авеню. До XV века здесь содержались только прокаженные, а затем сюда, судя по всему, стали пускать также увечных и очень бедных; как сказано в обзоре, опубликованном Советом Лондонского графства, это было «специфически лондонское учреждение». Поблизости вырос поселок с лавчонками, где продавалось все необходимое для обитателей приюта; в документах лепрозория времен позднего Средневековья упоминается, в частности, купец Джервазил Лайндрейп (второе слово означает «торговец льняным бельем»). В эпоху Реформации благотворительное учреждение было ликвидировано, а часовня превратилась в приходскую церковь Св. Джайлса-в-полях (Сент-Джайлс-ин-де-филдс). Первое здание протестантской эпохи было построено здесь в 1631 году, и к этому времени характер района, всегда двойственный и трудноопределимый, изменился. Это место долго занимало промежуточное положение между городом и деревней; в IX веке тут проходил крупный саксонский тракт, и чем богаче становился Лондон, тем интенсивнее делались торговля и дорожное движение, поэтому здесь возникли таверны и постоялые дворы. Скитальцы иного рода появились после изданного в 1585 году указа Елизаветы I, многие иностранцы были изгнаны из города и поселились в его окрестностях. За ними, в свой черед, последовали бродяги и обнищалый люд. Между тем положение прихода Сент-Джайлс — за городом и близко к Вестминстеру — привлекало всяческую знать, строившую здесь величественные дома, окруженные садами, которые прежде были пастбищами. В XVII веке и позднее этот приход славился поразительными контрастами между богатыми и бедными; последние группировались южнее нынешней Нью-Оксфорд-стрит. Это двойственное, неустановившееся положение сохранялось в течение столетий. «Одни здешние жилища словно бы предназначены для глубочайшей нищеты, — писал в XIX веке историк этого прихода — другие — для крайнего изобилия».

Место это, таким образом, служило и входом, и выходом; оно приветствовало вновь прибывших и давало приют изгнанникам. Во всех отношениях оно было перекрестком. Там, где сходятся ныне Тоттнем-корт-роуд, Чаринг-кросс-роуд, Оксфорд-стрит и Нью-Оксфорд-стрит, стояла виселица, а позднее «клетка», то есть тюрьма.

Под Сент-Джайлс-серкус, как называется теперь это место, пересекаются Северная и Центральная линии лондонского метро. Приход Сент-Джайлс был также перекрестком между временем и вечностью. «На саван для бедной женщины, скончавшейся в клетке», — гласит запись в приходно-расходной книге церковного старосты. Даже после того, как в конце XV века виселица была убрана, Св. Джайлс оставался своего рода привратником у смертного порога; все осужденные по дороге к «тайбернскому дереву» останавливались у ворот церкви Св. Джайлса-в-полях, метко названных «вратами воскресения», где им давали чашу эля, чтобы поддержать их дух на время пути. День казни можно, пусть и с некоторой натяжкой, назвать местным праздником, поскольку, с одной стороны, приход Сент-Джайлс был знаменит как родина многих палачей того времени, с другой — как второй по значимости поставщик висельников. Как гласят старинные вирши, «те, что у Джайлса родятся, пускай висят, не плодятся».