London Bridge (СИ)

Тело Гермионы мягко парило в воздухе и в лунном свете казалось почти бесцветным. Сейчас казалось, будто ее совсем нет, и сердце Драко сжалось. Девушка почувствовала борьбу его души и подлетела ближе, а затем поднесла руку к его груди - туда, где был орган, дающий право жить, - и замерла, не касаясь.

-Оно бьется за нас обоих, -прошептала она. -Драко, -его имя на ее устах звучало как заклинание, как чистая магия, - я бесконечно люблю тебя. Я никогда не была более живой, чем сейчас.

Слезы обожгли его глаза. Он смотрел на нее - красивую, изящную, сделанную будто из хрусталя, и плакал. Было невозможно дышать и слушать, как глухо стучит его сердце, когда ее сердце давно молчало. Он любил ее. Самозабвенно. Любил не за что-то, а вопреки. Она была здесь, но никогда не могла быть его. Их разделяла целая жизнь.

-Я хочу умереть,-задыхаясь, прошептал он.

-Нет.

Ее лицо было так близко, что он мог бы почувствовать ее дыхание, но Гермиона не дышала много лет. Она не обладала ароматом, но для Драко она пахла как любовь. Не было навязчивой ассоциации с цветами или сладостями. Она пахла любовью. Она была любовью всей его жизни.

-Я никогда не любила при жизни, -призналась она, -но если мне нужно было умереть, чтобы встретить тебя, то я бы сделала это снова, -произнесла она.

В тишине по его щекам медленно текли слезы, и Драко чувствовал, как что-то рушится внутри него.

-Тебе ждет прекрасная жизнь с женой и детьми. Ты будешь работать в магической аптеке и играть в квиддич на выходных. Будешь пить черный кофе по утрам и есть плитку горького шоколада вечером. Будешь каждый вечер читать одно стихотворение и перед сном открывать окно, чтобы вдохнуть свежий воздух. Ты будешь снова влюблен и будешь любим. Будешь весел и радостен. Будешь счастлив. Обещаешь?

-Обещаю.

Она прильнула к нему, и на секунду Драко показалось, что он почувствовал ее тепло. А затем она растворилась в лунном свете. Теперь его сердце билось за нее, и обещание горело внутри.

========== after the war ==========

Ее утро начинается в без пяти минут двенадцать, так что технически уже наступил обед. Когда она открывает глаза, то слабая вспышка света, проникающая сквозь щель между шторами, падает ей на лицо и заставляет моргнуть несколько раз. Ее волосы разметались по подушке и запутались. Гермиона привыкла к более ранним подъемам, а потому голову обжигает резка боль в области висков. Она слишком много спит, и для нее это ненормально. Девушка откидывает мягкое одеяло – холод комнаты тут же охватывает тело. Чтобы подняться с кровати уходит несколько секунд, и от резкой смены положения тела виски вновь болезненно пульсируют. Благодаря плотным шторам в комнате царит полумрак, нарушаемый лишь этой полоской ноябрьского солнца. Гермиона открывает шторы, но света все равно недостаточно – ее комната утопает в серости. Она слабо трет глаза и завязывает волосы, чтобы они не лезли в лицо. Босые ноги медленно бредут в сторону ванной – необходимо принять душ. От пара зеркало мгновенно запотевает, и Грейнджер видит лишь мутное очертание своего тела, пока она стягивает пижамные штаны и футболку. Она медленно моет голову и намыливает тело гелем для душа, который должен пахнуть лавандой, но запаха почти не чувствуется. После Гермиона чистит зубы и умывает лицо – ее кожа серая и осунувшаяся. Примерно так и чувствует себя девушка. На кухне она готовит растворимый кофе с молоком, добавляет полторы ложки сахара и готовит сэндвич с беконом. Не самая здоровая еда, но не то что бы Грейнджер следила за фигурой. В квартире тишина, нарушаемая лишь звуками жевания и сглатывания.

Время близится к двум часам дня. На ней простые серые штаны и футболка, волосы собраны в пучок – некоторые пряди не успевают высохнуть в этой конструкции. Гермиона сидит за рабочим столом и смотрит на колдографию. Через несколько минут она хватает ее и убирает в ящик стола. Голова все еще болит, хотя две таблетки уже должны были подействовать. Книга, лежащая на столе, так и остается не открытой – за последние несколько недель Гермиона не прочитала не строчки, хотя каждый раз обещает себе хотя бы начать. Она закрывает глаза и закидывает ноги на стол. Разум тонет в тишине, и Грейнджер позволяет себе те мысли, которые тщательно скрывает при людях. Наверное, от этого ее и одолевает мигрень – невозможно все держать в себе.

В четыре часа она выпивает еще одну таблетку и остается на кухне. Пол холодит голые ступни и рассудок. Было бы неплохо что-нибудь перекусить, поэтому Гермиона открывает холодильник и смотрит несколько бесполезных секунд. Она никогда не была склонна к готовке. Сегодня на обед остатки позавчерашнего ужина. Грейнджер проглатывает остатки макарон практически не жуя, но это утоляет голод достаточно, чтобы выпить кофе и не думать о еде по крайней мере до следующего утра.