Лондон бульвар

Я тогда понял, почему у нас ему показалось уютно.

В дверь постучали — Джордан.

— Мадам готова.

Подогнал машину к главному входу. Она вышла через несколько минут. В белом льняном костюме, на голове «федора».[29] Лилиан выглядела… старой. Я открыл для нее дверь, обошел машину и уселся в водительское кресло.

Теперь я понял, почему люди, которые их водят, такие надменные. Чертова машина заставляет тебя смотреть на всех свысока. Пока мы медленно разворачивались и выезжали на главную дорогу, я спросил:

— Всё в порядке?

До конца поездки она так и не ответила. Да хрен с ней. Я весь сконцентрировался на процессе. Вот интересно, как потом водить что-нибудь другое? В смысле, если сядешь за руль раздолбанного «вольво», неужели еще подумаешь когда-нибудь: «Да, это круто»?

Тачка определенно привлекает внимание. Сначала восторг, потом удивление, а потом презрение. Каждый новичок норовит тебя подрезать, но обойти «Призрак» труднее, чем какую-нибудь японскую малолитражку. Я почти пришел к выводу, что было бы неплохо, если бы рядом сидел кто-нибудь с дробовиком.

Подъехал к «Олд Вик», припарковался. Сказал:

— Я выйду, объявлю о вашем приезде.

— Я жду.

Швейцар, сопливый пацан, который ничего о ней не знал, говорит:

— Да я никогда о ней не слышал, приятель.

Мы с ним долго препирались, пока не подошел другой чувак, постарше:

— Что здесь происходит?

— Я привез Лилиан Палмер, она ждет в машине, у нее встреча с мистером Бейли.

Лицо его расцвело улыбкой.

— Лилиан Палмер, боже мой! — сказал он.

И пошел обрадовать Бейли. Пацан спросил:

— А что, она еще популярна?

— Вот мы сейчас и узнаем.

К нам размашистым шагом подошел какой-то мужик, за ним тралилась толпа помощников. Он выглядел как забронзовевший Джордж К. Скотт.[30] Ни сапог для верховой езды, ни мегафона у него не было, но выглядел он так, как будто все это у него было. Сказал:

— Я Бейли.

Я повторил ему свой спич, он закричал:

— Это к Филипсу! Позовите его! Ну а мы встретим мисс Лилиан Палмер.

Он точно знал, как с ней обращаться. Подхватил под руку, провел в театр, вывел на сцену, повернулся и сказал:

— Леди и джентльмены, дорогие ценители театра, я привел к вам ЗВЕЗДУ.

А прожектор уже на нее направлен, народ вокруг начинает собираться.

Она просто преобразилась, тридцать лет с лица как ветром сдуло. Я подумал: «Да, она, видать, имела успех».

Бейли как будто прочитал мои мысли. Он сказал:

— Еще как, чертовски талантливая актриса. Джордан все еще с ней?

— Да, с ней.

— Знаете, она была за ним замужем. В каком-то смысле, многие из нас были.

Посмотрел на меня в упор, спросил:

— Ты ее долбишь?

— Что?

— Я тебя не осуждаю, приятель, она это делает классно.

— Вы когда-нибудь видели ее рукопись?

— Я эту рукопись вижу приблизительно раз в год. Даже поверить не могу, что она стала еще хуже.

Бейли принесли канапе и шампанское, и они подкрепились прямо на сцене… Филипс наконец-то нашелся, и да, конечно, это именно он звонил три раза. Они хотели арендовать «Призрак» для рекламной кампании. Бейли сказал:

— В конце концов, мир вращается вокруг автомобилей.

Про Лилиан словом не обмолвились. Проводили ее к машине, устроили отличные проводы.

Она чуть не рехнулась от радости, говорит:

— Ты видел… ты слышал? Они меня любят! Я снова взойду на трон! Остановись где-нибудь в укромном месте. Мне нужно, чтобы ты любил меня.

Я припарковался с северной стороны Гайд-парка. Перешел на заднее сиденье и отодрал ее, как будто мне это самому в голову пришло. Когда я вышел, пара дворников, сгребавших листья, одобрительно мне похлопали.

Точно, это был день представлений.

~~~

ЧЕТВЕРГ, ВЕРНУЛСЯ к дневной работе. Залез на крышу, стал сбивать куски шифера. Я слышал, как они падали во внутренний дворик и разбивались вдребезги, как стекло. Если бы я был мечтателем, я сказал бы: «Как мои надежды», — но это были просто старые куски шифера. Мадам целый день висела на телефоне, заказывала новые платья, записывалась к парикмахеру, ворковала со своими друзьями. Я с ними еще не встречался, но подумал, что бридж всё расставит по местам.

Наступил вечер, я принял душ, потом решил заказать где-нибудь картошку с жареной рыбой на вынос и почитать Эдварда Банкера. Новые пеликановские[31] книжки я расценивал как особое удовольствие. Телефон мне установили, я был в полном порядке. Он зазвонил.

— Мистер Митчелл?

— Привет, док.

— Как вы меня узнали?

— Док, догадайся с трех раз, сколько индусов мне звонит?

— А…

— Где ты взял этот номер?

— У Бриони, у нее все есть.

— И это тоже… Ну, у вас что-то случилось?

— Да. Можно с тобой встретиться? Я хочу угостить тебя обедом.

— О'кей.

— Замечательно. В Ноттинг-Хилл есть замечательный итальянский ресторан «Да Винчи'з». Как насчет восьми?

— Итальянский?

— Ты не любишь итальянскую кухню?

— Конечно, люблю. И называй меня Митч.

— Хорошо, мистер Митч.

Я уже вроде как поставил на картошку с рыбой, ну да черт с ними. Надел синий костюм и белую рубашку. Посмотрел на себя в зеркало, сказал:

— Смокинг-чмокинг.

И представьте, все, как один, включая дока, одеты запросто.