Лондон. Полная история города

Все знают Джонатана Свифта как автора «Путешествий Лемюэля Гулливера» и только особо продвинутые ценители творчества читали его сатирический (и неоконченный) труд «Наставление слугам», написанный в первой четверти XVIII века. Приведем два совета служанкам, не нуждающихся в комментариях, ибо дополнять совершенное глупо. Только не надо забывать, что перед нами ирония, местами переходящая в сарказм.

«Если близко к ночи моешь комнату, расположенную близ выхода, то выливай грязную воду через дверь прямо на улицу, но при этом не смотри перед собой, чтобы, в случае попадания воды на кого-нибудь, не создалось впечатления, что ты сделала это нарочно».

Иоахим Крайзер. Портерт Георга I. 1715

«Никогда не опорожняй ночные горшки, ели они не наполнены доверху, а если такое случится, то ночью выплесни их содержимое на улицу, а утром — в сад, в противном случае ты замучаешься бегать вверх-вниз, и никогда не мой горшок никакой жидкостью, кроме той, что уже в нем находится».

Единственным санитарным достижением стало заключение в подземные трубы зловонной реки Флит, которая и сама, должно быть, забыла о том, что когда-то в ней текла чистая вода. В 1733 году ушел под землю отрезок реки от Холборна до Флит-стрит, а в середине XVIII века та же участь постигла оставшуюся часть реки — от Флит-стрит до Темзы.

Вместо того чтобы почаще мыться, люди стали следовать моде — в ежедневный обиход богатых дам вошли румяна и пудра, а мужчины обходились только пудрой, которой посыпали волосы, в том числе и искусственные, или же пытались придать красному от пьянства лицу благородную бледность. Ничто не ново под луной — свинцовые белила, красный оксид свинца и содержащую ртуть киноварь использовали для «наведения красоты» еще древние римляне. Это сейчас известно о высокой токсичности свинца и ртути, а в старину в такие детали никто не вникал, да и при всем желании не мог вникнуть. Такие симптомы, как сыпь на коже, ее почернение, выпадающие волосы или гниющие зубы объясняли «дурной болезнью» или действием «дурного воздуха», и продолжали использовать косметику…

Чарль Джерваз. Портрет Джоантана Свифта. 1710

А теперь — о хорошем. Георгианский архитектурный стиль придал «тяжелому» средневековому Лондону легковесность и открытость. Окна стали шире и выше, заодно с ними приподнялись и потолки, узкие и темные комнаты превратились в просторные и светлые… Пространство требовало заполнения, что дало толчок к развитию мебельного искусства. Прославленный корифей-краснодеревщик Томас Чиппендейл, чью мастерскую на Сент-Мартинс-лейн[175] посещали высокопоставленные особы, издавал первые в мире торговые каталоги под названием «Указатель для джентльмена и краснодеревщика» — настолько была востребована его продукция. Желающим погрузиться в эту тему глубже можно порекомендовать роман Джанет Глисон «Гренадилловая шкатулка»[176], богатый достоверными деталями XVIII века. Один из подмастерьев Чиппендейла оказывается втянутым в расследование двойного убийства…

Раз уж речь зашла о расследованиях, нужно упомянуть о том, что в 1749 году по инициативе судьи Генри Филдинга, более известного в качестве автора реалистического романа «История Тома Джонса, найденыша», в Лондоне появился первый профессиональный полицейский отряд из шести (!) человек. Отряд был приписан к Вестминстерскому магистратскому суду на Боу-стрит, который возглавлял Филдинг, и потому сыщиков прозвали «бегунами с Боу-стрит». Жалованье у «бегунов» было хорошим — одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в неделю, а также до четырнадцати шиллингов «на дорожные расходы». «Бегуны» расследовали серьезные преступления, а «мелочью», как и прежде, занимались приходские констебли, выбираемые из числа местных жителей, и чиф-тейкеры[177], бывшие прообразом современных частных детективов. За плату чиф-тейкеры брались найти похищенное. Нередко они работали в сговоре с ворами, которые через чиф-тейкеров продавали украденное имущество законному владельцу. В результате все оставались довольны.

Шопоголизм как таковой родился в георгианскую эпоху, когда люди начали окружать себя множеством ненужных, но таких изящных, таких симпатичных и таких престижных предметов. Следом за Чиппендейлом начали издавать каталоги другие производители, и теперь джентльмены и их леди могли выбирать товары, не выходя из дома.

В 1734 году в центральной части Лондона появилось уличное освещение. Масляные фонари не давали много света, но позволяли прохожим или повозкам не сталкиваться друг с другом.

В середине XVIII века на смену пышному (и в чем-то даже угнетающему) барокко приходит вычурное, но легкое, воздушное, интимное рококо. Практичность сама по себе уже никого не интересует, ею жертвуют ради изящества. И правильно, надо сказать, делают, поскольку фаянсовые произведения искусства от Джозайи Веджвуда не идут ни в какое сравнение с тяжелой глиняной посудой предыдущих веков.