Лондон в огне (СИ)

— Джентльмены, кажется, они оскорбляют королеву! — возмутился господин рядом с семейством Гише. — Нам следует немедленно увести дам. Где же полиция?! Необходимо немедленно пресечь это безобразие!

По галереям, забитым нарядными зрителями, прокатилась волна негодования. Кто-то открыл окна и попытался перекричать вопли возмутителей спокойствия. Едва ли хвостачи понимали смысл криков нарядных господ, но взбодрились и подступили ближе к балюстраде. Отсюда уже лучше были различимы дамы с обнаженными плечами, яркие пятна платьев, что вызвало новый приступ воинского оживления, дружный свист и улюлюканье. Ограниченные коммуникативные возможности хвостачей в этой части не пострадали — свистали они лихо. Из дворца престарелый, но хорошо поставленный командный голос гаркнул, приказывая бунтовщикам «убираться к черту!». Свистуны на миг примолкли, но потом разразились воплями негодования, в которых даже шпионка, вполне владеющая до-хвостовым диалектом бунтовщиков, мало что могла разобрать кроме «шлындр», «галет», «позор» и непременной «сларагервы»! Шумели неслабо, а тут еще какой-то волинтерский герой вспрыгнул на перила, спустил шаровары и развернулся к дворцу, выставляя голый тыл. Его тут же стащили вниз сотоварищи, но было поздно — дворец ахнул. Тощую дупу и оскорбительно задранный хвост видели тысячи глаз.

— Это обезьяны, обезьяны! — в гневе визжала престарелая дама, хватая за локоть мистера Гише. — Сделайте хоть что-то! Боже, куда катится Англия! Какой позор!

— Но что я могу поделать, леди? Это вообще не мной придумано, — корректно отверг претензии Л-Гише. — Сейчас прибудет полиция и разберется. Кстати, где эта полиция, чертт бы ее…

— Всё, уходим, — приказала Катрин. — Без нас разберутся.

Сгрудившиеся у внешней стены дворца волинтеры, запрокидывали головы и грозили небесам клинками и пиками — пара дирижаблей спустилась ниже, пытаясь ослепить лучами газовых прожекторов толпу бунтующих.

Смотреть на все это Катрин не могла. Ей было стыдно.

Семейство Гише и юный Холмс уходили по практически пустому коридору — все посетители, музыканты и обслуга Хрустального столпилась у окон, наблюдая за дикой толпой и по мере сил участвуя в дискуссии. От криков вздрагивали лакированные листья лавров, растущих в элегантных кадках, а статуя Афины Паллады с недоумением прислушивалась, кажется, презрительно морщилась и норовила отшвырнуть копье. Что за гадостный день…

— Не совсем понимаю, — пробормотал Холмс. — У того… солдата был настоящий хвост. Вполне развитый. Следовательно…

— Следовательно, вы, Холмс, живете в отвратительной стране, которая норовит наращивать хвосты глуповатым иноземцам, — рявкнула шпионка. — Они, черт возьми, и так-то… Это мерзко! Вот поэтому мы здесь и пытаемся вмешаться. Ваши сволочные вивисекторы чересчур увлеклись, мать их…

— Кэт, мистер Холмс абсолютно не виновен… — попробовала вставить Фло.

— Верно. Прошу прощения, Вильям. Но я доберусь до этих умельцев по хвостам. Снаружи мои родственники. Да, мне стыдно за них, и… Но это мои родственники! Мы с ними вечно ругаемся, спорим и деремся. Но это наше дело! Как бы они ни глупили, мы все равно помиримся. И нечего Британии или кому-то еще, лезть в наши дела и издеваться над больными людьми! Бля, скоты вовсе не те, кто хвосты на заду носит. Я с этих блядских тварей-выдумщиков кожу сдеру! С-суки! — Катрин глянула на оборотня. — И да, спор я проиграла. Да и х… с ним!

— Ладно-ладно, — Оно довольно суетливо разгладило свои усы. — Ты, главное, успокойся.

Катрин осознала, что выглядит омерзительно. Холмс смотрел с ужасом, да и Оно явно занервничало. Только в глазах Фло была сочувствие и печаль.

Главная шпионка провела ладонью по лицу, что вряд ли пошло на пользу макияжу, и глухо сказала:

— Прошу прощения. Нервы. Это меня Гендель с Гендальфом и прочие мелочи достали. Виновата…

Зрители сзади разразились восторженными криками. Катрин резко свернула к окну, отвела листья приземистой пальмы, заслоняющей обзор… Видно отсюда было похуже, но и так понятно — зажимают хвостачей. С одной стороны дороги на рысях подходил эскадрон кавалерии, с другой стороны ко дворцу сворачивали странноватые машины, явно военного назначения.

— Вот они, вот! — торжествующе орал в толпе какой-то джентльмен. — Новая гордость Британии, малые сухопутные броненосцы. Все держалось в секрете, друзья!

Тенор осведомленного джентльмена увял… Зрители наблюдали, как засуетились бунтовщики: они выстраивались фронтом к подходящей кавалерии, выпихивая в первые ряды пикинеров. Грозные машины с другого фланга хвостачи не то, чтобы игнорировали, скорее, наоборот, делали приближающимся дымным механизмам не совсем понятный знаки, видимо, призывая занять позиции рядом. Черт, неужели у прибабахнутых волинтеров своя бронетехника имеется?